ИСТОРИОГРАФИЯ

(от История и ...графия)

1) история исторической науки в целом, а также совокупность исследований, посвященных определенной теме или исторической эпохе (например, И. Великой Октябрьской социалистической революции), или совокупность исторических работ, обладающих внутренним единством в социально-классовом или национальном отношении (например, марксистская И., французская И.). 2) Научная дисциплина, изучающая историю исторической науки.

И. как история исторической науки. И. до середины 19 в. (до возникновения марксистской И.). В древности ещё до появления письменности исторические представления и некоторые элементы исторических знаний существовали у всех народов в изустно передаваемых сказаниях и преданиях, в родословных предков. Возникновение классов и государства расширило потребность в исторических знаниях, а появление письменности позволило приступить к их накоплению. В раннеклассовых обществах были подготовлены некоторые условия для развития исторического познания (например, разработаны различные системы летосчисления), возникли первые записи исторического содержания: исторические надписи (царей, фараонов), погодные записи событий и др. Огромное влияние на описание и истолкование исторических событий оказывала религия. Все исторические события объяснялись «волей богов». Такие исторические представления закреплялись в «священных книгах» (например, в Библии (См. Библия)).

Важным этапом в прогрессивном развитии исторического познания была античная И. Она нашла своё высшее проявление в сочинениях древнегреческих историков Геродота (прозванного «отцом истории») и особенно Фукидида; для последнего характерны уже отказ от объяснения истории вмешательством божественных сил и стремление проникнуть во внутреннюю причинно-следственную связь событий, элементы исторической критики — попытка отделить достоверные факты от вымысла. Сочинения этих историков представляют собой уже не отрывочное, а связное, занимательное по форме повествование, посвящённое преимущественно политической истории (истории греко-персидских войн, Пелопоннесской войны).В сочинениях Полибия впервые зарождается понятие всемирной истории. Существенное значение в античной И. имели также сочинения Тита Ливия, Тацита, Плутарха (мастера биографического жанра), Аппиана и др. Античной исторической мысли — при всех её достижениях — была чужда идея исторического прогресса: история рисовалась либо как регрессивный процесс, либо как циклический круговорот, повторяющий одни и те же стадии. (Подробнее об античной И. см. в статьях Греция Древняя, Рим Древний, раздел Культура.) Китайский историк Сыма Цянь (2—1 вв. до н. э.) создал первую всеобщую историю Китая, отойдя от чисто хронологического принципа исторического повествования и пытаясь осветить не только политические, но и др. стороны жизни Древнего Китая.

Для И. эпохи феодализма, когда характер исторического мышления определяла преимущественно феодально-церковная идеология, характерен провиденциалистский взгляд на историю, при котором исторические события рассматривались как результат вмешательства божественной воли, как осуществление «божественного плана» (см. Провиденциализм). Этой идеей была проникнута и феодально-христианская периодизация всемирной истории по «четырём монархиям» (Ассиро-Вавилонская, Мидо-Персидская, Греко-Македонская, Римская — последнее «земное» государство) — последовательная их смена рассматривалась как результат божественного провидения. На западноевропейскую феодально-христианскую И. наряду с Библией огромное влияние оказали философско-исторические концепции христианского теолога Августина Блаженного, на мусульманскую И. — Коран. (о мусульманской арабской средневековой. И. см. в ст. Арабская культура, раздел Историческая наука.) Наиболее распространёнными формами исторических сочинений наряду с агиографической (житийной) литературой (см. Жития святых) были анналы, «всемирные истории» (например, западноевропейского хрониста Оттона Фрейзингенского, арабского историка ат-Табари) — обзоры всемирной истории от «сотворения мира». Средневековые авторы, как правило, видели лишь внешнюю связь явлений в виде их хронологической последовательности, отсюда характерная форма исторических сочинений с погодной записью событий — анналы, русские Летописи (наиболее известный из ранних русских летописных сводов — «Повесть временных лет»). Постепенно происходило усложнение исторического повествования. На смену примитивным анналам приходят более сложные Хроники, по мере развития городов появляются городские хроники; в процессе государственной централизации возникают летописные своды (например ,Большие французские хроники 13—15 вв., московские летописные своды 15—16 вв. и др.). Одна из ранних в средневековой И. попыток перейти от чисто повествовательной истории к изложению исторических событий в их причинной связи (на светской основе) была предпринята в 14 в. арабским историком Ибн Хальдуном, отвергшим объяснение истории с позиций религиозной идеологии и рассматривавшим историю как постоянное изменение быта и нравов людей, как непрерывный процесс возвышения и падения государств.

Первым этапом в становлении буржуазной исторической мысли была западноевропейская гуманистическая И. эпохи Возрождения (См. Возрождение) (15—16 вв.). Её наиболее выдающиеся представители увидели движущую силу исторического процесса в политической борьбе партий и социальных групп, сменяющих друг друга у власти (итальянские гуманисты Н. Макиавелли, Ф. Гвиччардини), пытались вскрыть законы исторического развития и связать их с более общими законами, разрабатывая вопросы влияния географической среды на историю (французский мыслитель Ж. Боден). Такой — светский — подход к истории означал разрыв с феодально-теологической её трактовкой и был огромным прогрессивным шагом в развитии И. Исключительное значение для И. имело изобретение (середина 15 в.) и распространение книгопечатания. Историки-гуманисты, опираясь на успехи филологии, положили начало систематической критике исторических источников (итальянские гуманисты Флавио Бьондо, Лоренцо Валла и др.), которая стала мощным орудием преодоления представлений, выработанных феодальной И. Они заложили основы (итальянский гуманист Л. Бруни) новой периодизации истории (деление её на древнюю, среднюю, новую). Гуманистическая И. подорвала монополию феодальной И в Западной Европе. Представители феодально-абсолютистской и феодально-католической И. в борьбе с новым пониманием истории обратили большое внимание на собирание, систематизацию и публикацию исторических источников. В 17 в. появляются вспомогательные исторические дисциплины (дипломатика, палеография); Болландисты и Мавристы издают первые обширные своды средневековых исторических документов. В 18 в. начало собиранию и публикации исторических источников было положено в России (см. ст. Археография).

В 17 в. голландские и английские буржуазные мыслители (Г. Гроций, Т. Гоббс) предприняли первые попытки создать теории общественного развития на принципах естественного права (См. Естественное право) и др. рационалистических учений; итальянский мыслитель Дж. Вико возродил и развил идею круговорота в истории. С неизвестной до того времени отчётливостью вопрос о законах истории был поставлен французскими просветителями 18 в. Подойдя к истории с позиций рационализма, они искали законы истории или в разумной сущности человека, или во взаимодействии общества с природой, механически уподобляя законы истории законам природы. Французские просветители выдвинули идею создания всеобщей истории человечества, исходя из признания единства судеб человеческого рода (Вольтер), теорию естественного состояния, утверждавшую, что в начале исторического развития человек был только частью природы (Ж. Ж. Руссо), идею непрерывного прогресса в истории (Ж. Кондорсе и др.), разработали учение о влиянии на общественное развитие естественно-географической среды (Ш. Монтескьё). Основным предметом занятия историков они считали не только политическую историю, но и историю культуры (в широком смысле слова). Видные представители английской и шотландской просветительской И. (Э. Гиббон, У. Робертсон) дали обстоятельное освещение с антиклерикальных и антифеодальных позиций важных периодов европейской истории. Большое значение имели философско-исторические концепции немецких просветителей, особенно И. Г. Гердера, русских просветителей, особенно А. Н. Радищева, подошедшего к истории с точки зрения революционной борьбы против самодержавия и крепостничества.

Против просветительской И. и её идей выступили в начале 19 в. представители реакционного дворянского Романтизма. Это направление романтической И. (особенно сильное в немецкой исторической и историко-юридической науке) отвергало существование переворотов в истории, идеализировало средневековье, отрицало рационалистическое объяснение истории. Однако романтики — при всей реакционности их общих позиций — внесли в поступательное развитие исторической науки плодотворные идеи. Они настаивали на наличии внутренней связи в исторических эпохах, полагая, что современное состояние каждого народа является продуктом его длительного исторического развития, обращали внимание на качественное своеобразие истории отдельных народов и др. Видные представители так называемой исторической школы права (См. Историческая школа права) в Германии (Ф. К. Савиньи, К. Ф. Эйхгорн) внесли значительный вклад в изучение истории государства и права, базируя свои исследования на тщательном изучении и критике исторических источников. Большую роль в разработке критических методов исследования в исторической науке сыграла классическая филология. Её применение к античной истории (немецкие учёные Ф. А. Вольф, А. Бек и особенно Б. Г. Нибур) означало новую ступень в развитии этой отрасли исторической науки. Л. Ранке (Германия) впервые стал систематически применять к источникам по средневековой и новой истории принцип исследования, ранее выдвинутый филологами-античниками. Прогресс источниковедения позволил приступить к созданию первых научных серийных публикаций источников по истории античности («Корпус греческих надписей» — с 1825, позднее, с 1863 — «Корпус латинских надписей») и средних веков (Monumenta Germaniae historica и др.). В то же время историческая концепция Ранке (провиденциализм, представление о решающей роли идей в истории, утверждение примата внешней политики над внутренней, преимущественное внимание к деятельности «великих людей» и др.) была реакционной; она оказала существенное и длительное влияние на И. консервативного юнкерско-буржуазного направления в Германии.

В русской И. этого времени господствующим было дворянско-монархическое направление (крупнейшие представители 1-й пол. 19 в. — Н. М. Карамзин, М. П. Погодин). Оно отстаивало тезис о решающей роли самодержавия в русской истории, о коренном различии исторического развития России и Западной Европы (в допетровскую эпоху), о неприемлемости для России революционного пути развития. «Скептическая школа» русской И. (М. Т. Каченовский и др.), требовавшая критического отношения к историческим источникам, начала критический пересмотр многих концепций дворянской И.

В 1-й половине 19 в. на прогресс исторических представлений большое влияние оказали философско-исторические концепции утопического социализма (прежде всего А. Сен-Симона) и философия Г. Гегеля, предпринявшего — в рамках идеалистической философии истории — наиболее плодотворную попытку раскрыть внутреннюю связь беспрерывного движения, изменения и преобразования, присущих истории человечества. Идея Сен-Симона о роли классовой борьбы в истории, возникшая из обобщения им исторического опыта Великой французской революции, была воспринята французскими либерально-буржуазными историками эпохи Реставрации — О. Тьерри, Ф. Минье, Ф. Гизо. Несмотря на историческую и классовую ограниченность выдвинутой ими теории классовой борьбы (объяснение происхождения классов из завоевания, отождествление борьбы классов с борьбой «рас»), разработка ими конкретной истории Франции и Англии как истории классовой борьбы была в мировой И. явлением большого научного значения.

Признание закономерности исторического развития, стремление установить взаимосвязь исторических явлений и рассматривать историю как процесс развития в первую очередь политических и юридических институтов — при особом внимании к истории государства (с которой нередко отождествлялась история народа) — стали характерными для подхода к освещению истории многими крупными историками 19 в. С этих позиций подошёл, в частности, к рассмотрению русской истории С. М. Соловьев.

Домарксистская научно-историческая мысль получила высшее развитие в революционно-демократической концепции истории. В исторических взглядах В. Г. Белинского, А. И. Герцена, Н. А. Добролюбова, Н. Г. Чернышевского, историка-демократа А. П. Щапова нашло выражение приближение исторического познания к материалистическому пониманию истории. Оставаясь, в конечном счёте, на позициях идеализма в области методологии общественных наук, революционные демократы вместе с тем при постановке вопроса об объективных законах истории, которые они считали общими для всех народов, придавали особое значение развитию экономического быта, изменениям в социально-экономическом положении народных масс. Стержнем революционно-демократической концепции явилась идея о решающей роли народных масс в общественном развитии, в ходе которого определяющее значение революционные демократы придавали революционной борьбе угнетённых против угнетателей. Революционно-демократическая концепция истории во многом содействовала подготовке условий для распространения в России материалистического понимания истории.

Возникновение марксистской И. Несмотря на значительный прогресс исторического познания, для всей домарксистской И. было характерно идеалистическое истолкование основных причин развития общества. С распространением К. Марксом и Ф. Энгельсом диалектического материализма на область общественных явлений история впервые получила последовательно научную методологическую основу. Возникновение материалистического понимания истории стало переломным этапом в развитии познания общественной жизни. Марксизм доказал, что движущие силы истории определяются материальным производством, возникновением, развитием и гибелью различных способов производства, порождающих всю общественную структуру. В законах развития способов производства был найден ключ к исследованию самодвижения человеческого общества. Тем самым был указан путь «...к научному изучению истории как единого, закономерного во всей своей громадной разносторонности и противоречивости, процесса» (Ленин В. И., Полн. собр. соч., 5 изд., т. 26, с. 58). Применение в качестве руководящего методологического принципа учения об общественно-экономических формациях к анализу конкретных общественных явлений давало возможность «...правильно и точно изобразить действительный исторический процесс...» (там же, т. 1, с. 164). На этой основе Маркс и Энгельс показали, что сам объективный ход истории ведёт к победе пролетариата над буржуазией, к ликвидации в результате социалистической революции капитализма, к победе коммунизма. Выявление Марксом и Энгельсом значения классовой борьбы и революций в истории, всемирно-исторической миссии рабочего класса, роли диктатуры пролетариата, пролетарской партии вооружало историческую науку пониманием главных и решающих вопросов общественного развития. Тем самым историческое познание было органически соединено с практикой революционной борьбы пролетариата.

Огромное значение для развития марксистской исторической науки имел «Капитал» Маркса. С появлением «Капитала» (1-й том вышел в свет в 1867) материалистическое понимание истории из научной гипотезы было превращено в подтвержденную всесторонним анализом капитализма строгую научную теорию, которая стала синонимом единственно научного восприятия истории (см. там же, с. 140). Маркс и Энгельс дали образцы применения диалектико-материалистического метода не только в разработке общефилософских и экономических проблем, но и проблем конкретной истории. Это нашло отражение в таких исторических исследованиях, как «Классовая борьба во Франции», «Восемнадцатое брюмера Луи Бонапарта» Маркса, «Крестьянская война в Германии», «Происхождение семьи, частной собственности и государства» Энгельса и др. Наиболее полное освещение получили в трудах Маркса и Энгельса история капиталистического общества, история буржуазных революций, история рабочего и национально-освободительного движения, но ими были разработаны и многие кардинальные проблемы истории докапиталистических формаций.

См. также статьи Исторический материализм, Марксизм-ленинизм, Маркс К., Энгельс Ф.

Буржуазная И. 2-й половины 19 — начала 20 вв. Буржуазная историческая наука 2-й половины 19 в. имела крупные успехи в области накопления фактов и первоначальной обработки собранного материала, повышения уровня исследовательской работы, её техники, развития вспомогательных исторических дисциплин, публикации исторических источников. Совершенствовалась организация исторической науки и исторического образования — повсеместно в университетах создавались кафедры истории и исторические семинары, возникали многочисленные Исторические общества, быстро увеличивалось число исторических журналов (См. Исторические журналы). Происходило расширение проблематики, изучаемой исторической наукой. История политических событий по-прежнему занимала в буржуазной И. доминирующее положение. Однако буржуазная И. приступила к более или менее широкому исследованию истории духовной и материальной культуры, истории социально-экономического быта, промышленности, торговли и несколько позднее — к истории социальных движений. В исторических исследованиях стал использоваться сравнительно-исторический метод, историки всё чаще стали обращаться к статистике. Крупными успехами было отмечено исследование ранних этапов развития человеческого общества. В работах американского учёного Л. Г. Моргана впервые получила широкое истолкование проблема рода как универсальной формы организации первобытного общества. Трудами немецкого учёного Г. Л. Маурера, основателя общинной теории (См. Общинная теория), было доказано, что частная собственность на землю не являлась изначальной формой землевладения. Одним из крупнейших исследований в области античной истории, оказавших существенное влияние на дальнейшее развитие буржуазной И. античности, была «Римская история» немецкого историка Т. Моммзена. В проблематике медиевистики важное место занимал вопрос о происхождении западноевропейского феодализма. В поисках ответа на него возобновилась начавшаяся ещё в 18 в. полемика между так называемого германистами и романистами о роли германских и римских институтов в формировании феодализма. Среди буржуазных медиевистов как историко-правового (Маурер, Г. Вайц, П. Рот и др. в Германии, У. Стебс и др. в Великобритании), так и историко-экономического направления (оно приобретало всё большее влияние с середины 70-х гг.) господствовали представления о качественном отличии средневекового общества от позднеримского, подчёркивалась решающая роль свободного крестьянства и общины в раннее средневековье (её значение признавали и представители вотчинной теории (См. Вотчинная теория) 2-й половины 19 в. — немецкие учёные К. Т. Инама-Штернегг, К. Лампрехт и др.). Буржуазные исследователи истории нового времени активизировали изучение проблем буржуазных революций. Во французской И. в борьбе с клерикально-монархическим, буржуазно-дворянским и др. реакционными направлениями (А. Токвиль, И. Тэн и др.) усиливается (с 70—80-х гг.) либерально-республиканская традиция в изучении Великой французской революции (А. Олар и его школа). Английская либеральная И., отражая растущую консервативность английской буржуазии, противопоставляла (вслед за Т. Б. Маколеем) бескровную «Славную революцию» 1688—89 «крайностям» революционных событий 40-х гг. 17 в.; была создана концепция английской революции как чисто религиозной, «пуританской» революции, революции без классовой борьбы (С. Р. Гардинер).

Развитие буржуазной И. 2-й половины 19 в. в ведущих европейских странах и в США проходило под сильным воздействием Позитивизма (О. Конт, Г. Спенсер и др.). Общими, наиболее характерными чертами позитивистской И. являлись: критика традиционной И. (сводившей задачу историка к описанию отдельных событий и деятельности «великих людей»), усиление внимания к экономической и социальной истории, отказ от умозрительных, спекулятивных построений в пользу накопления, тщательной критической проверки и описания «позитивных» исторических фактов. В этом отношении позитивистский этап в И. означал известный шаг вперёд в развитии буржуазной исторической науки. В то же время позитивистскую И. характеризовали механическое толкование идеи исторической закономерности, отрицание революционных скачков в истории и проповедь эволюционизма, Агностицизм в объяснении сущности и причин исторических явлений. Развивавшаяся в период завершения в основных капиталистических странах промышленного переворота, в условиях роста рабочего движения и классовой борьбы пролетариата, позитивистская И. своим остриём была обращена против марксистского мировоззрения и молодой марксистской И.

В Великобритании историки либерально-позитивистского направления создают первые крупные труды по экономической истории (Т. Роджерс, У. Кеннингем), обобщающие синтетические работы («История цивилизации в Англии» Г. Бокля, «История английского народа» Дж. Грина). Интенсивно развивалась позитивистская И. в США, особенно после Гражданской войны 1861—65; большое значение имели труды историка и социолога Дж. Дрейпера. В русской И. новым явлением были работы В. О. Ключевского, концентрировавшего своё внимание в исследовании русского исторического процесса на анализе социальных и экономических факторов (особенно в работах 80-х гг.) и противопоставлявшего во многом свои взгляды историческим концепциям господствовавшей ранее в русской И. государственной школы (См. Государственная школа) (Б. Н. Чичерин, К. Д. Кавелин и др.). Под сильным влиянием позитивизма сложилось мировоззрение Н. П. Павлова-Сильванского, отстаивавшего идею единства русского и западноевропейского исторического процесса и доказывавшего наличие феодализма в средневековой Руси (что отрицалось тогда русскими буржуазными и дворянскими историками). С 70—80-х гг. вырастает влиятельное либерально-позитивистское направление русских историков, изучающих западноевропейскую историю (Н. И. Кареев, М. М. Ковалевский, П. Г. Виноградов, И. В. Лучицкий, позднее Д. М. Петрушевский, А. Н. Савин); особенно крупный вклад они внесли в разработку аграрной истории Франции и Англии. В Германии влияние позитивизма было незначительным (крупнейший германский историк-позитивист — К. Лампрехт). Здесь после объединения страны «сверху» отчётливо проявилось сближение либерального и консервативного (идущего от Л. Ранке) направлений в И. Историки «мало-германской» школы (Г. Зибель, Г. Трейчке, И. Дройзен и др.) в своих исторических сочинениях создали легенду об «исторической миссии» прусской династии Гогенцоллернов как «собирателей и объединителей» Германии.

С конца 19 — начала 20 вв. в буржуазной И. появляются признаки кризиса, распространившегося в первую очередь на область методологии истории. Социальные причины кризиса были связаны с наступлением эпохи империализма и обострением противоречий капиталистической системы, гносеологические — с крахом позитивистского подхода к историческому процессу, отчётливо проявившимся в эти годы. В буржуазной И. ведущих капиталистических стран намечается тенденция к пересмотру теоретико-методологических основ истории как науки (отказ от признания закономерного и прогрессивного характера общественного развития, единства мирового исторического процесса, объективного характера самого исторического знания); усилились тенденции к сближению истории с литературой, искусством (а не с точными науками, что было характерно для позитивизма). Особенно отчётливо эти симптомы обозначились в Германии [распространение взглядов «идиографической» баденской школы неокантианства (См. Неокантианство) (В. Виндельбанд, Г. Риккерт), М. Вебера, выступление против идеи исторической закономерности историков Г. фон Белова, Ф. Мейнеке, Г. Онкена и др.]. «Антипозитивистская реакция» отчётливо проявилась и в итальянской И., где на смену переживавшим кризис традиционным, отчасти связанным с позитивизмом школам («критико-филологической», «экономико-юридической») пришла в качестве господствующей неогегельянская «этико-политическая» концепция истории Б. Кроче (сохранившая влияние в итальянской И. и в 20 в.).

Конец 19 — начало 20 вв. — эпоха выдающихся археологических открытий (см. в ст. Археология), осваивавшихся исторической наукой. И. продолжает накопление фактического материала, добивается успехов в изучении отдельных сторон исторического процесса. Историки проявляют всё большее внимание к проблемам экономики и социальных отношений (в том числе и древней истории — немецкие историки Э. Мейер, Р. Пёльман и др.). Укрепляются организационные основы исторической науки и исторического образования, появляются фундаментальные обобщающие труды (например, «Кембриджская история», «Всемирная история» Э. Лависса и А. Рамбо, «История Западной Европы в новое время» Н. И. Кареева). Во Франции создаются крупные исследования по истории Великой французской революции (А. Олар и его школа, А. Матьез), труды по социальной и экономической истории (Э. Левассёр, Ж. Вейль), фундаментальная, написанная с прогрессивных позиций «Социалистическая история» под редакцией и при участии Ж. Жореса. В США закладываются основы влиятельного направления буржуазного экономизма: появляются труды Ф. Тёрнера о «подвижной границе» США как важнейшем факторе их истории в новое время. В этот период создаёт свои первые работы Ч. Бирд, стремившийся найти социально-экономические корни политической борьбы в США в годы первой американской революции.

Вместе с тем и в области конкретно-историографической работы конец 19 — начало 20 вв. знаменуется усилением реакционных тенденций. Возникшее на рубеже 19—20 вв. так называемое критическое направление подвергло пересмотру (с реакционных методологических позиций) либеральные исторические концепции, господствовавшие в буржуазной И. 2-й половины 19 в. Усилилась присущая буржуазной И. модернизация истории. Стремясь доказать извечность капиталистического строя, историки этого направления «находили» капитализм в античности (Э. Мейер) и в средние века (австрийский историк А. Допш). Всё более широкое признание получала в буржуазной И. идея «непрерывности» (континуитета) при переходе от античности к средневековью (выдвинута французским историком Н. Д. Фюстель де Куланжем), связанная с отрицанием революционных скачков в истории. В России ярким проявлением кризиса буржуазной исторической науки было возрождение представлений о принципиально различном историческом развитии России и Западной Европы (прежде всего в работах П. Н. Милюкова), влияние идей неокантианства в методологии (А. С. Лаппо-Данилевский, Д. М. Петрушевский). Усилившиеся реакционные течения в буржуазной И. были направлены не только против марксизма, но и против различных вариантов либерального и демократического подхода к историческому процессу (правобуржуазная И. во Франции, пангерманская И., экспансионистская школа в изучении политики США, шовинистическое направление в итальянской И. и т. д.).

Марксистское направление в И. конца 19 — начала 20 вв. Начало ленинского этапа в марксистской И. В конце 19 — начале 20 вв. в противовес господствующей буржуазной И. и в борьбе с ней развивается марксистское направление И. Г. В. Плеханов, Ф. Меринг, А. Бебель, П. Лафарг, Дж. Коннолли, А. Лабриола, Д. Благоев и др. его представители внесли серьёзный вклад в научную разработку истории рабочего движения, капитализма, крестьянства и крестьянских движений, революций, общественной мысли и др. проблем. Вместе с тем отрицательное влияние на развитие марксистской исторической мысли оказывал усилившийся оппортунизм ряда идеологов 2-го Интернационала (германские социал-демократы Э. Бернштейн, К. Каутский, Г. Кунов и др.), который отразился и на их исторических взглядах по многим важным проблемам (истории капитализма, международного рабочего движения, колониальной политики и др.).

Начало новому этапу в развитии марксистской исторической мысли положили труды В. И. Ленина. Особенно большое значение для И. имела разработка Лениным теоретико-методологических основ общественных наук (в том числе исторической науки) — развитие материалистической теории познания, диалектико-материалистического Историзма, отстаивание научного положения о существовании объективных исторических законов, возможности познания исторических явлений, разработка принципов партийности в истории науке, классового подхода к оценке исторических событий («Что такое “друзья народа” и как они воюют против социал-демократов?», «Материализм и эмпириокритицизм» и др. работы). Всё это было особенно важно в условиях начавшегося теоретико-методологического кризиса буржуазной исторической науки. Ленин в борьбе с буржуазной и реформистской И. развил и обогатил марксистскую концепцию всемирно-исторического процесса. Он разработал проблемы социалистической революции, роли народных масс в истории буржуазной революций, рабочего, демократического и национально-освободительного движения и др. Прочная методологическая база для научного изучения истории новейшего времени была заложена В. И. Лениным в его теории империализма («Империализм, как высшая стадия капитализма» и др. работы). Ещё в работах 90-х гг. («Развитие капитализма в России» и др.) Ленин заложил основы марксистской концепции русского исторического процесса. В трудах Ленина были принципиально решены такие кардинальные проблемы русской истории, как периодизация истории России и русского революционного движения, особенности феодального строя в России, генезис капитализма, вопросы пореформенного социально-экономического и политического развития России, внутренней и внешней политики царизма и многое другое. Марксистская концепция русской и всемирной истории разрабатывалась в России целым рядом деятелей партии, публицистов, историков.

Марксистская И. в СССР и других странах после 1917. Победа Великой Октябрьской социалистической революции в России впервые создала условия для превращения марксистского направления И. в господствующее направление исторической науки целой страны. Формирование советской исторической науки происходило в ожесточённой идейной борьбе против буржуазно-помещичьих и меньшевистских исторических концепций, в борьбе с троцкистскими, каутскианскими и др. искажениями истории. Советская историческая наука опиралась на основополагающие труды Маркса, Энгельса, Ленина. Огромное значение имело дальнейшее развитие Лениным в послеоктябрьский период марксистской концепции исторического процесса — обобщение опыта подготовки и проведения Октябрьской революции, первых лет Советской власти, истории партии, истории международного рабочего и национально-освободительного движения и многого другого. Потребности социалистического строительства, задачи коммунистического воспитания трудящихся и борьбы с враждебной идеологией выдвинули на первый план в молодой советской И. необходимость разработки новой исторической проблематики. Исследование советскими историками первого поколения (А. А. Адоратский, М. Н. Покровский, И. И. Скворцов-Степанов, Е. М. Ярославский, В. И. Невский, Ф. А. Ротштейн, М. С. Ольминский, Н. Н. Батурин, М. П. Павлович и др.) актуальных проблем отечественной и всеобщей истории явилось важным этапом в становлении советской марксистской И. Они разрабатывали важнейшие проблемы новой и новейшей истории: история буржуазных революций (особенно Великой французской революции), Парижской Коммуны, возникновения и развития марксизма, русского революционного движения, большевизма, Великой Октябрьской революции, национально-освободительных движений и др. Исследование этой новой исторической проблематики было органически связано с постановкой и решением важнейших теоретических проблем: роль революций в мировой истории, закономерности классовой борьбы на различных этапах общественного развития, отличие Великой Октябрьской социалистической революции от революций прошлого, её характер, движущие силы, международное значение, роль народных масс в истории и др.

Создание новой И. по традиционным проблемам и периодам истории шло прежде всего по пути пересмотра и преодоления идеалистических концепций всемирно-исторического процесса и утверждения материалистического понимания истории, по пути всестороннего изучения и переосмысления накопленного дореволюционной наукой исторического материала. Историки-марксисты первого поколения подвергли серьёзной критике важнейшие теоретические положения буржуазной И. — исторический идеализм, Плюрализм, различные виды модернизации исторического прошлого, ограниченность её проблематики (игнорирование истории классовой борьбы и др.). М. Н. Покровскому, первому из русских профессиональных историков, сделавшему попытку систематического изложения истории России с марксистских позиций, принадлежала ведущая роль в советской исторической науке периода её становления. В его деятельности наиболее отчётливо отразились как успехи, так и трудности 1-го этапа развития марксистской исторической науки в СССР. Поиски новых путей развития исторической мысли, при узости фактографической базы исследований по большинству проблем истории — в соединении с недостаточной марксистской подготовкой молодых кадров, приводили к некоторым ошибочным оценкам и положениям, порождали в советской И. этого времени элементы схематизма, «экономического материализма» и вульгарного социологизма. Успехи и слабости 1-го этапа развития советской И. сказались и в проведённых в конце 20 — начале 30-х гг. историками-марксистами дискуссиях об общественно-экономических формациях и «азиатском способе производства», о первобытнообщинном строе, рабовладении и феодализме и др. Под руководством Коммунистической партии советские историки подвергли критике и преодолели как буржуазно-апологетический, так и нигилистический подход к историческому прошлому.

С середины 30-х гг. начался новый этап развития советской исторической науки. К этому времени во всех областях изучения истории утвердилась марксистско-ленинская теория и методология. Концепция всемирно-исторического процесса, рассматривающая его как закономерную смену общественно-экономических формаций: первобытнообщинного строя, рабовладельческой формации, феодализма, капитализма, социализма (коммунизма), стала в советской исторической науке господствующей. Рост профессионального мастерства, подготовка кадров историков-марксистов (в том числе и по тем отраслям исторической науки, которые ранее были монополией старых, дореволюционных кадров историков) позволили приступить к интенсивной монографической разработке многих проблем и периодов отечественной и мировой истории. Изучение социально-экономических отношений, положения непосредственных производителей заняло центральное место в исторических исследованиях. Так, наибольшие успехи исследователей, занимавшихся историей русского и западноевропейского феодализма, были связаны с изучением аграрных отношений, истории крестьянства (труды Б. Д. Грекова, Н. М. Дружинина по истории крестьянства в России, Е. А. Косминского, С. Д. Сказкина и др. по аграрной истории стран Западной Европы и др.), древнерусского ремесла (Б. А. Рыбаков). Исследовались и обсуждались проблемы социально-экономических предпосылок перехода от феодализма к капитализму в России. Особое внимание в этот период уделялось выявлению единства всемирно-исторического процесса, общих закономерностей в развитии общества. Так, например, в области древней истории утвердилась точка зрения об обществах не только античных, но и древневосточных как рабовладельческих, много усилий было направлено на преодоление присущего буржуазной И. «европоцентризма» и доказательство принципиального единства путей общественного развития стран Востока и Запада и т. д. Утвердилась точка зрения о феодальном характере Киевской Руси. Значительное место в предвоенный, военный и послевоенный периоды заняла работа по разоблачению фашистской фальсификации истории русского и других славянских народов, по истории войн и военного искусства, военно-патриотическая тема. В то же время в эти годы в исторической науке проявлялись черты догматизма и схематизма, в исследовании ряда вопросов, особенно по истории Великой Октябрьской революции, Гражданской войны 1918—20 и последующего развития советского общества, появились односторонние, субъективистские трактовки, сложившиеся в обстановке культа личности Сталина.

Начавшееся с середины 50-х гг. устранение отрицательных последствий культа личности способствовало более последовательному применению марксистско-ленинских принципов при изучении исторических процессов. Расширился круг проблем, подвергающихся историческому исследованию. Центр тяжести в области изучения отечественной истории переместился на историю советского общества. И. советского общества, истории партии, изучение которых особенно отставало в предшествующий период, пополнилась ценными документальными публикациями, монографическими исследованиями, коллективными трудами (по истории Октября, советского рабочего класса и крестьянства, социалистической индустриализации и коллективизации, по национально-государственному строительству в СССР и др.). Стали активнее разрабатываться история марксизма и ленинизма, наиболее актуальные проблемы истории мирового рабочего и коммунистического движения, история стран социалистического содружества, становления и развития мировой системы социализма, история национально-освободительного движения. Значительное развитие получили исследования по славяноведению. По существу впервые в советской И. стала изучаться история стран Африки, Латинской Америки, значительно расширились исследования по истории стран Азии. Происходит дальнейшее уточнение и совершенствование марксистско-ленинской концепции всемирно-исторического процесса. Этому в значительной мере способствовали проведённые в 60-х гг. дискуссии и обсуждения: о социально-экономических формациях и «азиатском способе производства», о генезисе феодализма в России, в странах Европы и Востока, о «восходящей» и «нисходящей» стадиях феодальной формации в России, о генезисе капитализма в Западной Европе и в России, об основных этапах русского революционного движения и путях его дальнейшего изучения, о российском империализме и др. Подчёркивая по-прежнему общие закономерности исторического процесса, советские исследователи больше внимания стали уделять специфике их проявления в разных регионах и странах мира, различным вариантам и типам исторического развития. Большее, чем в предшествующий период, внимание уделяется истории идеологии, культуры, наметилась тенденция к более всестороннему исследованию классов и общественных групп в разные исторические эпохи. Более интенсивно стали разрабатываться проблемы истории исторической науки. Расширился круг исследуемых вопросов, относящихся к методологическим проблемам марксистской И. (соотношение истории и теории исторического материализма, критерии истины в исторической науке, предмет, метод и задачи марксистской И., специфика исторического исследования) и её понятийному аппарату (эпоха, исторический факт, переходный период и др.).

Советскими историками за все годы существования марксистской И. в СССР создано значительное количество ценных исследований, получивших признание в СССР и за рубежом. Сформировался ряд исследовательских направлений, отличающихся определённой спецификой в разработке больших проблем истории, например М. Н. Тихомирова — по русской истории эпохи феодализма, А. Л. Сидорова — по истории российского империализма, И. И. Минца — по истории Великой Октябрьской революции, М. В. Нечкиной — по истории русского революционного движения 19 в.; по изучению Великой французской революции и истории социалистических учений (формирование этих научных направлений связано с именами Н. М. Лукина, В. П. Волгина); Е. А. Косминского и А. И. Неусыхина — по аграрной истории западноевропейского средневековья, В. В. Струве — по истории Древнего Востока, В. Б. Луцкого — по новой и новейшей истории арабских стран, И. М. Рейснера — по истории Индии, и др. Одно из свидетельств плодотворного развития советской исторической науки — становление и успехи национальной И. в союзных республиках, создание там своих национальных кадров историков-марксистов. (см. статьи о союзных республиках, подраздел Историческая наука.)

Марксистско-ленинская концепция отечественной и всемирной истории получила конкретное воплощение в фундаментальных обобщающих коллективных трудах — 10-томной «Всемирной истории» (1955—66), 12-томной «Истории СССР. С древнейших времён до наших дней». Созданы 5-томная «История гражданской войны в СССР» (1935—60), 6-томная «История Великой Отечественной войны Советского Союза. 1941—1945» (1963—65), выходит 6-томная «История КПСС». Коллективные труды советских историков посвящены исследованию буржуазных революций: «Французская буржуазная революция 1789—1794» (1941), «Революции 1848—1849» (т. 1—2, 1952), «Английская буржуазная революция XVII в.» (т. 1—2, 1954). Итоги исследования международного рабочего движения подведены в коллективных трудах «Парижская Коммуна 1871 г.» (т. 1—2, 1961), «Первый Интернационал» (ч. 1—3, 1964—68), «История Второго Интернационала» (т. 1—2, 1965—1966), в подготовленном Институтом марксизма-ленинизма кратком очерке истории Коминтерна (1969). Коллективный труд «История дипломатии» (1-е издание — т. 1—3, 1941—45; 2-е переработанное и дополненное издание — т. 1—3, 1959—65) даёт марксистское освещение истории дипломатии на всём её протяжении. Специальные обобщающие труды посвящены внешней политике СССР («История международных отношений и внешней политики СССР», 2 изд., т. 1—3, 1967; «Советский Союз в Организации Объединённых Наций», т. 1—2, 1965; «Советский Союз и Организация Объединённых Наций. 1961—1965 гг.», 1968, и др.). Созданы коллективные обобщающие труды по истории многих зарубежных стран, в том числе Польши, Болгарии, Чехословакии, Югославии, Румынии, США, Италии, по германской истории, коллективные труды по новой и новейшей истории стран зарубежного Востока и Латинской Америки и др. Издана фундаментальная 3-томная «История Византии» (1967). Выходит «Советская историческая энциклопедия» — первое марксистское универсальное справочное издание по вопросам истории (к 1972 — 13 тт.).

Образование мировой социалистической системы создало предпосылки для победы марксистско-ленинской идеологии в большой группе стран. В молодой марксистской И. в зарубежных социалистических странах наряду с национальной спецификой проявились и общие процессы. В развитии И. большинства этих стран можно выделить три главных этапа, в основном связанных с общими вехами их исторического развития. Уже в первый период (1945 — конец 1940-х гг.) предпринимались меры для создания на новой основе и значительного расширения организационной, источниковедческой, издательской базы исторической науки. Однако марксистское направление в этот период в обстановке ожесточённой идейно-политической и классовой борьбы только начинало утверждаться как господствующее. В академической сфере и в области преподавания сохранялось, как правило, преобладание старых, основывавшихся на старой буржуазной методологии, учёных. В конце 40 — середине 50-х гг., по мере укрепления творческого ядра историков-марксистов, появления значительного числа монографических трудов, марксистская методология постепенно завоёвывала всё более ведущие позиции. Но процесс этот был сложным и противоречивым, захватил ещё не все области исторической науки. Период с середины 50-х гг. стал в целом временем окончательной победы марксистско-ленинской методологии исторического исследования. Утверждение и победа марксистской И. проходили под идейным руководством коммунистических партий.

В области конкретно-исторических исследований для историков социалистических стран характерны два основных направления. Первое — научно аргументированное критическое переосмысление старых, буржуазных концепций национальной истории, например воссоздание историками ГДР в общих трудах и специальных монографиях основных линий новой и новейшей истории Германии и истории германского рабочего движения (Г. Шильферт, И. Штрейзанд, К. Оберман, Э. Энгельберг, Х. Бартель и др.), новое освещение чешскими учёными Революции 1848 как движения не только национального, но и социально-классового, изучение венгерскими историками освободительной борьбы венгерского народа против Габсбургов и др.

Вторым главным направлением исследований историков социалистических стран явилось открытие и разработка новой проблематики, в том числе игнорировавшейся старой наукой. Впервые осмыслены целые периоды национальной истории, выявлена объективная социально-экономическая основа коренных общественных процессов, остававшаяся ранее в тени — например, плодотворная разработка проблем рабочего и крестьянского движения в Польше, Чехословакии, Румынии, Венгрии, Югославии, Болгарии (Н. Гонсёровская-Грабовская, М. Госиоровский, А. Оцетя и др.), труды о влиянии русской Революции 1905—1907 и Великой Октябрьской социалистической революции на развёртывание классовой и национальной борьбы (Л. Штерн, П. Константинеску-Яшь, Ф. Чулинович и др.), фундаментальное изучение антифашистского Движения Сопротивления в ГДР, Югославии, Чехословакии, Румынии (О. Винцер, И. Марьянович и др.; коллективные труды). Наблюдается заметный поворот к исследованию новейшей истории. Значительное место занимают проблемы изучения народно-демократических и социалистических революций, социалистического строительства.

Фундаментальная разработка таких узловых проблем отечественной истории, как история крестьянства и его классовой борьбы, формирование пролетариата, развитие рабочего движения, национально-освободительных движений 19 — начала 20 вв. и антифашистской борьбы и др., позволили перейти к созданию — на основе марксистско-ленинской методологии — обобщающих сводных трудов по истории Болгарии, Польши, Чехословакии, Румынии и др. стран.

Большое внимание уделяется разработке истории революционных, культурных, научных связей стран социалистической системы. Научные контакты историков социалистических стран, использование опыта советской И., совместная разработка ряда кардинальных проблем истории играют важную роль в развитии И. стран социализма. Значительное увеличение удельного веса марксистской И. после 2-й мировой войны 1939—45, коллективная разработка историками-марксистами многих стран важных проблем истории — всё это новые явления в развитии мировой И. в целом. Показателем возросшего влияния марксистской И. социалистических стран на мировую историческую науку является, в частности, их активное участие в международных конгрессах исторических наук (см. Исторические конгрессы международные). Советские учёные выступают ныне на международной арене вместе с историками других социалистических стран, находя поддержку прогрессивных представителей исторической науки капиталистических стран.

Период новейшей истории (особенно после 2-й мировой войны) отмечен значительным ростом марксистского направления И. и во многих капиталистических странах. Историки-марксисты этих стран наиболее значительный вклад внесли в разработку проблем новой и новейшей истории, рабочего и социалистического движения, революционных традиций своих народов, экономической истории и положения трудящихся масс. Сильное марксистское направление имеется в И. Франции, Италии, Японии и ряда др. стран. Марксистская И. Франции наиболее интенсивно разрабатывает историю народных движений, Великой французской революции, экономическую историю, историю рабочего и социалистического движения, колониальной политики, Движения Сопротивления (А. Собуль, К. и Ж. Виллар, Ж. Брюа, Ф. Шено и др.). Среди проблем итальянской истории, которые наиболее обстоятельно изучаются историками-марксистами Италии, важнейшее место занимают проблемы Рисорджименто, истории рабочего и социалистического движения, фашизма и антифашистского движения, проблемы национальной экономической истории (Э. Серени, Дж. Канделоро, Г. Манакорда, Дж. Берти и др.). Историки-марксисты США создали работы, которые охватывают практически весь комплекс основных проблем истории США: социально-экономическое развитие страны и две американские революции, рабочее и негритянское движение (Дж. Аллен, Г. Аптекер, У. Фостер, В. Перло, Ф. Фонер и др.). Разработку ведущих проблем национальной истории ведут историки-марксисты Великобритании (А. Мортон, М. Добб и др.) и др. стран.

Значительное место в марксистской И. как социалистических, так и капиталистических стран занимает разоблачение социальной и идейной направленности буржуазной и реформистской И.

Рост марксистской И. в капиталистических странах имеет большое принципиальное значение. Он не только связан с новыми успехами в разработке научной концепции национальной истории этих стран, но способствует также всё большему расслоению внутри буржуазной И. Под влиянием успехов марксистской школы многие историки капиталистических стран вступают в диалог, а иногда и в сотрудничество с марксистскими историками. В некоторых странах (например, Италия) в И. возникает широкий прогрессивный демократический лагерь, где марксистское направление занимает почётное место.

Важный вклад в развитие марксистской И. вносят историки стран Латинской Америки. Историки-марксисты Аргентины (Р. Искаро, Б. Марианетти, Л. Пасо), Бразилии (К. Праду Жуниор, Р. Факу, О. Брандан и др.), Чили (В. Тейтельбойм, Э. Р. Некочеа) много сделали для выработки научной концепции истории этих стран, изучения ведущих социально-экономических процессов, основных проблем классовой и антиимпериалистической борьбы. Их деятельность способствовала сближению всех прогрессивных, национально-демократических, антиимпериалистических сил.

Буржуазная И. после 1917. После 1-й мировой войны 1914—18 и Великой Октябрьской социалистической революции главное направление развития И. определяется противоборством по основным методологическим и конкретно-историческим вопросам марксистско-ленинской и буржуазной И. Буржуазная (и примыкающая к ней реформистская) И. находится в новейшую эпоху в состоянии всё углубляющегося кризиса. Он выражается прежде всего в мировоззренческих и методологических установках значительной части буржуазной И., в глубоком проникновении в неё Релятивизма и субъективизма, в отрицании исторических закономерностей, что подрывает самые основы истории как науки. Растет разрыв между увеличением потока выходящих в свет научных трудов и сужением познавательных возможностей буржуазной И. Усилилась «политизация» ряда течений буржуазной И., откровенное прислужничество целых её школ и направлений перед реакционными правящими кругами и монополистической буржуазией. Другой важной стороной кризиса буржуазной И. является усиливающееся расслоение в лагере буржуазных историков перед лицом краха их традиционных общих представлений и успехов марксистской И.

В развитии буржуазной И. после 1917 можно выделить два периода: до и после 2-й мировой войны 1939—45.

В первый период ведущее положение занимала И. стран-победительниц в 1-й мировой войне 1914—18 — Великобритании и Франции; задававшая ранее тон во многих областях исторического исследования германская И. после поражения Германии в 1-й мировой войне переживала спад. В Великобритании в межвоенный период интенсивно развивалась лейбористская И., конституировавшая историю рабочего движения как равноправную тему академические исследования (Дж. Д. Коул и его последователи). Кризисные явления отчётливо проявились в реакционной концепции мирового исторического процесса как развития и смены замкнутых цивилизаций (А. Дж. Тойнби), в широкой ревизии традиционных либеральных концепций национальной истории Л. Нэмиром и его школой. Во французской И. значительным явлением стала деятельность Общества робеспьеристских исследований (возглавлялось А. Матьезом, а затем Ж. Лефевром). Ценные труды этого направления по социально-экономической истории Великой французской революции были созданы под воздействием методологии марксизма. Попыткой преодолеть кризис, переживаемый буржуазной И., явилось возникновение в 20-х гг. влиятельного направления в изучении экономической и социальной истории, связанного с журналом «Annales» и с именами М. Блока и Л. Февра. Исследователям этого направления принадлежат ценные труды по социально-экономической истории западноевропейского феодализма, истории культуры и др. Близок к этому направлению бельгийский историк А. Пиренн. Однако в истолковании основных проблем истории средневековья наибольшим влиянием среди западноевропейских буржуазных историков пользовалась концепция Допша.

В США получил широкое развитие буржуазный экономизм (Ч. Бирд и его школа), расширилось и стало достоянием «академической» науки изучение истории рабочего движения (Дж. Коммонс и его последователи, так называемое коммонсовско-висконсинская школа). Несмотря на накопление историками этих направлений огромного фактического материала и известные успехи в освещении отдельных сторон исторического развития США, работы их носили, как правило, апологетический характер, были далеки от научного воссоздания основных процессов национальной истории.

Борьба между крайне реакционным националистическим (Г. фон Белов, А. Шефер и др.) и либеральным (вместе с примкнувшим к нему социал-реформистским) течениями в веймарской Германии к началу 30-х гг. завершилась победой первого. В итоге традиционный германский «историзм» уступил своё место откровенному релятивизму, а затем, как логическое следствие, — бредовой нацистской «теории ритмов» в общественном развитии.

После 2-й мировой войны в буржуазной И. отмечается дальнейшее углубление кризисных черт и растущее расслоение в среде буржуазных историков в связи с развитием марксистско-ленинской И. в странах социализма и в самих капиталистических странах. Значительно усилился интерес к теоретическим проблемам исторической науки, связанный со стремлением буржуазной исторической науки противопоставить марксистской методологии свой исторический синтез. Для современного этапа развития мировой И. характерно все более широкое внедрение в И. исследовательских приёмов и результатов, достигнутых в смежных научных дисциплинах — социологии, экономике, демографии, социальной психологии и др. Но оно сопровождается нередко усвоением реакционных теорий, господствующих в буржуазной социологии и др. смежных дисциплинах, оказывается формой осуществления исторического синтеза в рамках идеалистической методологии (усиление влияния на И. реакционных социологических теорий особенно характерно для многих направлений современной буржуазной исторической науки США). Весьма показательно, в частности, для современной буржуазной И. широкое применение структурного метода в историческом исследовании, увлечение количественными методами смежных с историей экономических наук. При этом методика исследования практически вытесняет методологию, а вспомогательные методы работы историка, сами по себе способные обогатить и углубить его труд, абсолютизируются и превращаются в свою собственную противоположность. Подобная «структурализация» и «математизация» исторического знания в том виде, в каком они осуществляются многими современными буржуазными историками, — дополнительное свидетельство углубления кризисных явлений современной буржуазной И.

Возросшее влияние марксизма на буржуазную И. проявляется не только в переходе части прогрессивных историков на марксистские позиции при освещении ряда крупных исторических проблем, но также и во внимании к тем вопросам и аспектам исторического процесса, которые раньше игнорировались «академической» наукой. Для современной буржуазной И. характерен возросший интерес к экономической истории. Показателем этого является значительное увеличение удельного веса историко-экономических исследований, создание многочисленных центров по организации и координации исследований социально-экономической проблематики, проведение (с 1960) международных конгрессов по экономической истории и др. Но для разработки буржуазной И. экономических проблем характерны сосредоточение внимания на истории торговли и финансов, отчасти техники, уход от исследования производственных отношений, рассмотрение экономики вне связи с классовой борьбой. Таким образом, усвоение буржуазной И. положения о роли экономики в общественном развитии происходит в форме восприятия идей экономического материализма. У реакционной части буржуазных историков разработка проблем экономической истории сопровождается созданием (или усвоением) буржуазно-апологетических историко-экономических концепций — например, теории «старого» и «нового» капитализма (согласно которой все общественные пороки, лишения народных масс объясняются генезисом буржуазного общества, а не самой природой капитализма, и относятся к далёкому прошлому), теории «единого индустриального общества» и др.

Для современной буржуазной И. характерна актуализация проблематики, заметно усилившееся внимание к проблемам новой и новейшей истории. Наблюдается количественный рост литературы по истории рабочего движения. Активное участие в его изучении принимают ныне профессиональные историки, появились специальные издания, научные общества и исследовательские институты. Опубликовано большое число работ по истории марксизма, ленинизма, коммунистических и рабочих партий, в которых даётся искажённая картина развития международного рабочего движения. Широкое распространение получили реформистские теории. Значительное число работ проникнуто духом антикоммунизма (в скрытой или в более откровенной форме). «Доказательства» устарелости марксизма, случайного характера Октябрьской революции, противопоставление марксизма ленинизму, мнимого отсутствия предпосылок для пролетарской революции на Западе, изображение международного коммунистического движения «орудием Москвы», фальсифицированное освещение процесса складывания мировой социалистической системы, процесса индустриализации и коллективизации в СССР, истории Великой Отечественной войны 1941—45 и т. д. — основные направления фальсификации истории многочисленными буржуазными «советологами» и «кремленологами».

Последние десятилетия принесли вынужденное возвращение части буржуазных историков на позиции признания единства всемирно-исторического процесса. За этим вынужденным признанием — бурный подъём национально-освободительного движения в мире, возникновение большого числа новых суверенных государств. Вместе с тем это отнюдь не означает полного отказа ведущих направлений буржуазной И. от европоцентризма, от теорий о сепаратном развитии различных регионов по замкнутым кругам «культур». В разработке соответствующей проблематики проявляются и «ультралевые» тенденции маоистского толка, по существу сомкнувшиеся с наиболее реакционными течениями империалистической И.

В послевоенные годы происходят некоторые изменения в развитии буржуазной И. различных стран. На первый план выдвинулась И. США, активизирующаяся в разработке проблем не только американской, но и мировой истории по всем её периодам. Американская И. задаёт тон во многих областях исторического исследования. Вместе с тем в ней ещё явственнее проявляются черты кризиса, отчётливее всего обнаруживающиеся в теоретических трудах по истории. Сходит со сцены некогда влиятельное экономическое направление, его заменяют школы, ещё более далёкие от научного подхода к истории. Появляется школа «неолиберализма» (А. М. Шлезингер младший, Р. Хофстейдер и др.), представители которой отказываются от всякого анализа социально-экономических противоречий в американском обществе, прославляют деятельность буржуазных реформаторов, представляют американский капитализм как динамичную систему, приспособляющую свою структуру к потребностям общественного развития без классовой борьбы и социальных потрясений. Ещё дальше идут в этом направлении представители школы «неоконсерватизма» (Р. Браун, Д. Бурстин и др.), отрицающие закономерность и неизбежность Войны за независимость в Северной Америке 1775—83 и Гражданской войны в США 1861—65 и рассматривающие эти поворотные пункты американской истории как следствие ошибок, допущенных революционерами. Складывается грубоапологетическая «школа бизнеса», откровенно прославляющая капиталистическую верхушку США и её деяния, происходит перерождение части историков, изучающих внешнюю политику и международные отношения, в поборников антисоветизма и антикоммунизма и певцов «американской мировой гегемонии».

Всё более заметное место в послевоенный период занимает французская И. Её характерными чертами являются дальнейшее развитие направления экономической и социальной истории (Э. Лабрус и др.), продолжающего испытывать на себе определенное влияние марксистской методологии.

Острая борьба между буржуазной и марксистской И. по центральным проблемам национальной истории происходит в Великобритании (история Английской буржуазной революции 17 в. и промышленного переворота, внешней и колониальной политики, рабочего движения, вопрос о воздействии развития капитализма на положение рабочего класса, о судьбах Британской империи).

Ведущее положение в послевоенной западногерманской И. с середины 50-х гг. занимает так называемое псевдолиберальное направление во главе с Х. Ротфельсом, сменившее безраздельно господствовавшую в первое послевоенное десятилетие группу Г. Риттера (которая придерживалась во многом традиций скомпрометированной прусско-немецкой реакционной И.).

И. стран, освободившихся от колониальной и полуколониальной зависимости. В мировой И. новейшего времени важным явлением стало развитие национальной И. стран, освободившихся от колониальной и полуколониальной зависимости и вступивших на путь самостоятельного развития. И. в этих странах длительное время носила феодальный характер (преобладали в основном летописные формы исторических сочинений, отсутствовали широкие обобщения, современные методы научной критики). Зарождение буржуазной И. здесь тесно связано с формированием наций и народностей, ростом национального самосознания, поисками корней исторических традиций, которые можно было бы противопоставить влиянию идеологии колонизаторов. Процесс складывания национальной И. неотделим от деятельности просветителей. Так, в Индии ещё в начале 19 в. Раммохан Рай одним из первых в индийской И. нового времени начал изучать историю отечественной культуры и религии; в Китае Кан Ю-вэй и Лян Ци-чао предприняли пересмотр конфуцианских текстов, пытаясь, основываясь на них, объяснить необходимость прогрессивных преобразований. Начало современной И. в арабских странах положили Бутрус аль-Бустани, Рифаа ат-Тахтави, Дж. Зейдан и др.; в Иране — Ага-хан Кермани, Мальком-хан; на Филиппинах — Хосе Рисаль. И. стран Востока формировалась под сильным влиянием западноевропейской И.

После освобождения стран Востока от колониального господства в И. этих стран усиливается стремление переосмыслить концепции колониальной И., заново оценить события отечественной истории. Всё отчётливее прослеживается связь между антиколониалистской идеологией и интересом к отечественной истории. Так, например, И. Индии и Пакистана, в противовес западной буржуазной И., считавшей Индийское восстание 1857—59 военным бунтом, оценивает это событие как народное прогрессивное восстание; видные исторические деятели (Югурта в Алжире, Чака и Дингаан в Южной Африке, Самори Туре в Западной Африке, М. Сакая на Филиппинах) рассматриваются в национальной И. как герои освободительного движения.

Значительное место в И. этих стран продолжает занимать изучение древности и средневековья. При этом учёных особенно привлекают проблемы, перекликающиеся с современностью. Периоды былого величия противопоставляются времени колониального гнёта.

Для И. современных государств Африки южнее Сахары характерно стремление доказать существование у народов этих стран собственной самобытной культуры задолго до появления в Африке европейцев, очистить историю африканских народов от фальсификации её в трудах некоторых европейских буржуазных историков-расистов.

Особое место в национальной И. занимают: история освободительного движения в новое и новейшее время, история национально-освободительных революций, борьба против империализма на современном этапе. Большое влияние на формирование и развитие национальной И. оказывают труды видных деятелей национально-освободительного движения [Дж. Неру (Индия), Кемаля Ататюрка (Турция), Секу Туре (Гвинея), Дж. Кениаты (Кения) и др.].

В молодых национальных школах историков стран Азии, Африки, Латинской Америки интерес к чисто политической истории уступает место более широкой тематике, в частности — истории культуры, проблемам социальной и экономической истории. Углубляется специализация историков не только по отдельным периодам, но и темам и проблемам внутри этих периодов.

Националистическая антиимпериалистическая И. стран Азии, Африки, Латинской Америки иногда противопоставляет буржуазному европоцентризму преувеличение роли «своего континента», «своей» страны в мировой истории, переоценку уровня её развития в отдельные периоды, идеализацию деятелей прошлого. Так, сторонники так называемого азиоцентризма утверждают, что главную роль в мировой истории играли государства Азии; сторонники теории так называемой африканской исключительности пытаются доказать, что Африка идёт особым путём, отличным от др. континентов, и т. д. Учёные-марксисты стран Азии, Африки и Латинской Америки ведут решительную борьбу как против преувеличения роли народов Европы во всемирной истории, так и против раздувания роли народов какой-либо др. части света, выступают за объективный показ конкретного вклада каждого народа во всемирно-исторический процесс. Значительное влияние на И. стран Азии, Африки, Латинской Америки оказывает марксистская историческая наука социалистических стран.

Для И. молодых независимых государств в послевоенное время характерно объединение историков различных стран с целью разработки истории какого-либо региона или комплекса проблем; в частности, такого рода труды создаются в соответствии с планами ЮНЕСКО. Университеты, научные учреждения стран Азии, Африки, Латинской Америки становятся важными научными центрами изучения национальной истории, подготовки национальных кадров историков.

О развитии И. в отдельных странах, о национальных центрах исторической науки см. в статьях о странах (раздел Наука и научные учреждения). См. также статьи Арабистика, Византиноведение, Востоковедение, Иранистика, Славяноведение и др. статьи об отдельных отраслях науки, статьи об историографических направлениях и крупнейших историках.

И. как научная дисциплина, изучающая историю исторической науки. Марксистско-ленинская И. имеет следующие основные аспекты исследования:

1) Выяснение социальной основы исторического познания на каждом этапе его развития, определение его социальных функций в разные эпохи и того, как они осуществлялись; необходимость изучения исторических концепций в органичной связи с общественно-политической жизнью той эпохи, когда эти концепции разрабатывались. Этот аспект исследования позволяет установить взаимоотношение исторической науки и современности. Рассматривая взаимоотношение исторической науки и современности, И. изучает важнейший источник партийности исторического познания, устанавливает зависимость результативности исторического познания от социальных позиций историка.

2) Изучение теоретико-методологических принципов, присущих каждому направлению исторической мысли. Для этого требуется раскрытие связей между исторической наукой, с одной стороны, и философией, социологией, политэкономией, теориями государства и права, теоретическим естествознанием — с другой. При этом изучение теоретико-методологических принципов не может быть сведено лишь к анализу совокупности соответствующих общетеоретических высказываний историков той или иной школы, но предполагает анализ применения теоретико-методологических положений в практике исторических исследований.

3) Анализ источниковедческой базы исторических работ, характера использования источников, конкретных методик исследования. Изучение И. в этом аспекте позволяет осветить своеобразие методов исследования, свойственных различным направлениям исторического мышления, определить место каждой школы в установлении и систематизации исторических фактов, выяснить взаимоотношение методологии и методики исторического исследования.

4) Анализ проблематики исторических исследований, её развития и расширения как важнейшего проявления прогресса исторического познания и как проявление социально-экономических и политических требований данной исторической эпохи.

5) Исследование исторических концепций, созданных различными направлениями и школами исторической мысли. Анализ исторических концепций позволяет, с одной стороны, проследить процесс преодоления отживших исторических представлений, а с другой — выяснить момент преемственности в развитии исторической науки, использование объективно истинных результатов предшествующих периодов этого развития в новых условиях. На этой основе конкретнее изображается борьба представителей разных школ по актуальным для данного времени вопросам истории.

6) Изучение организации и форм исследовательской работы в области истории, включая систему научных учреждений и архивов; вопросы подготовки кадров, издательской деятельности, форм использования и пропаганды исторических концепций и т. д.

Различные аспекты историографического исследования тесно связаны между собой. Лишь комплексное изучение историографического материала позволяет научно воспроизвести как основные линии истории исторической науки в целом, так и отдельные существенные явления этой истории, даёт возможность использовать опыт исторического познания для разработки проблем, актуальных с точки зрения изучения истории в наши дни. Изучение историографических проблем в современных условиях требует от исследователя высокого уровня общеисторической культуры, хорошего владения конкретно-историческим материалом, овладения марксистско-ленинской теорией, позволяющего творчески применять к анализу историографических явлений и процессов категории диалектического и исторического материализма, без чего немыслимо последовательно научное познание истории исторической науки.

Лит.: Очерки истории исторической науки в СССР, т. 1—4, М., 1955—66; Советская историческая наука от XX к XXII съезду КПСС. Сб. ст., [ч. 1—2], М., 1962—63; Работы советских историков за 1965—1969 гг., М., 1970; Чубарьян А. О., Советская историческая наука после XXIII съезда КПСС, «Вопросы истории», 1971, № 3; Кертман Л. Е., Ларькина К. И., Рахшмир П. Ю., Ушкевич Н. Ф., Изучение проблем новой и новейшей истории в 1966—1970 годах, там же, № 4; Маркс — историк. [Сб. ст.], М., 1968; Городецкий Е. Н., Ленин — основоположник советской исторической науки. История советского общества в трудах В. И. Ленина, М., 1970; В. И. Ленин как историк. Библиография советской исторической литературы, «История СССР», 1969, № 4—6; Алексеева Г. Д., Октябрьская революция и историческая наука в России (1917—1923 гг.), М., 1968; Вайнштейн О. Л., Историография средних веков..., М.—Л., 1940; его же, Западноевропейская средневековая историография, М.—Л., 1964; его же, История советской медиевистики. 1917—1966, Л., 1968; Косминский Е. А., Историография средних веков..., [М.], 1963; Историография нового времени стран Европы и Америки, М., 1967; Историография новой и новейшей истории стран Европы и Америки, М., 1968; Постовская Н. М., Изучение древней истории Ближнего Востока в Советском Союзе (1917—1959), М., 1961; Кузнецова Н. А., Кулагина Л. М., Из истории советского востоковедения 1917—1967, М., 1970; Thompson J. W., A history of historical writing, v. 1—2, N. Y., 1942; Barnes Н. Е., A history of historical writing, 2 ed., N. Y., 1962; Fueter E., Geschichte der neueren Historiographie, 3 Aufl., Münch. — B., 1936; Gooch G. P., History and historians in the 19th century, [2 ed.], L. — [a. o.], 1952; Histoire et historiens depuis cinquante ans. Méthodes, organisation et résultats du travail historique de 1876 á 1926, v. 1—2, P., 1927—28; Relazioni del X Congresso Internazionale di scienze storiche, v. 6, Firenze, 1955 (историографические обзоры); Rosenthal F., A history of Muslim historiography, Leiden, 1952; Historians of South East Asia, ed. by D. G. Hall, L., 1961; Historians of the Middle East, L., 1962; Historians of India, Pakistan and Ceylon, ed. by C. Н. Philips, L., 1961.

А. И. Данилов (история исторической науки до 2-й половины 19 в.; И. как научная дисциплина), Г. Дмитриева (И. в СССР), А. Д. Колпаков (И. со 2-й половины 19 в. до 1917 и И. зарубежных стран Европы и Америки с 1917), В. А. Тюрин, Л. Р. Гордон-Полонская, Н. А. Кузнецова, А. С. Тверитинова (И. стран, освободившихся от колониальной и полуколониальной зависимости).

Смотреть больше слов в «Большой Советской энциклопедии»

ИСТОРИЧЕСКАЯ ГЕОГРАФИЯ →← ИСТОРИКМАРКСИСТ

ИСТОРИОГРАФИЯ

Смотреть что такое ИСТОРИОГРАФИЯ в других словарях:

Рекомендуем посмотреть: