ДЕРЕВНЯ

(вероятно, от др.-рус. «деру, драть» — расчищать землю от леса, распахивать целину)

В узком, исторически сложившемся в русском языке значении термина — небольшое земледельческое поселение, один из видов сельских населённых пунктов; название «Д.» бытовало в Северо-Восточной Руси в 14 в. и оттуда распространилось по др. областям Средней России; другим типичным видом поселений в этих областях было Село, отличавшееся от Д. главным образом бо́льшими размерами, часто наличием помещичьей усадьбы или церкви (в советское время — местонахождением сельсовета); более мелкие поселения носили названия выселков, починков, хуторов, заимок и т.д. В южных земледельческих областях Европейской России, главным образом на Дону и Кубани, крупные сельские поселения обычно назывались станицами. В горных районах у народов Северного Кавказа основным видом поселения был Аул, у армян — гюх или шэн, у земледельцев Средней Азии — кишлак. Эти и др. названия крестьянских поселений в русской литературе нередко заменялись общим термином «Д.». В широком значении понятие Д. охватывает не только все виды постоянных поселений, жители которых — крестьяне, а также с.-х. рабочие и др. — заняты главным образом в сельском хозяйстве, но и весь комплекс социально-экономических, культурно-бытовых и природно-географических особенностей и условий жизни Д. как социально-экономической категории, противопоставляемой Городу. Все стороны жизни Д. и сама Д. как социально-экономическая категория, формирование её основных классов, в первую очередь крестьянства (См. Крестьянство) и отдельных его слоёв, а также и взаимоотношения с городом претерпели сильные изменения в процессе исторического развития общества и смены общественно-экономических формаций.

Социально-экономическая специфика Д.определяется непосредственной связью её жителей с землёй, хозяйственным освоением территории и использованием её природных ресурсов путём направленной, преобразующей деятельности в различных отраслях сельского хозяйства. Отсюда — рассредоточение Д., сравнительно небольшие размеры сельских населённых пунктов, приспособление к природной среде по основным видам занятий, сезонной цикличности работ, расселению и многим др. сторонам жизни. Отсюда же и сравнительно небольшое разнообразие занятий, меньшая степень разделения труда и более низкий уровень коммунального и культурного обслуживания по сравнению с городом. Для Д. была характерна устойчивость образа жизни, традиций и т.п. Исторически возникавшие в Д. досоциалистических формаций формы социальной организации и управления — сельская община, сельский сход, выборный сельский староста и др. — даже в условиях внутренних классовых, социальных противоречий базировались прежде всего на взаимосвязанности в хозяйственной деятельности и совместном проживании людей в одном селении, а не на разделении труда или каких-то договорных отношениях. Основные общественные классы в Д. досоциалистических формаций определяются главным образом характером (формой) собственности на землю, а основные социальные конфликты — борьбой за изменение земельных отношений, за аграрные реформы и коренные революционные преобразования в формах земельной собственности и производственных отношений в Д., имеющие целью передачу земли в руки тех, кто на ней трудится.

В географии и этнографии при характеристике Д. как сельских поселений отмечаются особенности их размещения на территории, т. е. тип заселения местности (например, редкоочаговый в северных приполярных районах, гнездовой в лесной зоне, скученный в земледельческой полосе и т.п.), размеры или людность селений, а также форма их пространственной организации (например, беспорядочно-кучевые Д., рядовые Д., уличные Д. и т.п.). Особо выделяются специфические сочетания типа заселения и формы поселений: так, для горных районов обычно характерен так называемый очаговый тип заселения с концентрацией поселений в горных изолированных долинах и вместе с тем — беспорядочное вертикально-ступенчатое расположение строений внутри селения.

Особенности географического расположения селений, их планировки, особенности жилища, пищи, одежды и др. связаны с природными условиями, видами с.-х. занятий и народными традициями, сильно отличающимися на различных территориях земного шара.

Уже в первых классовых формациях возникает Противоположность между городом и деревней, ликвидируемая лишь после победы социалистического способа производства. В период перехода от социализма к коммунизму происходит постепенная ликвидация существенных различий между городом и Д.

Процент жителей Д. во всём населении земного шара в связи с развитием крупной промышленности и урбанизацией (См. Урбанизация) постепенно сокращается. В начале 19 в. в сельских местностях проживало 95—97% населения мира, в начале 20 в. — около 85%, на 1970 — менее 65%. Самый низкий процент сельского населения — в развитых капиталистических странах, например в Великобритании и ФРГ — около 20%, США — около 25%, причём в это число входят люди, хотя и живущие в сельской местности, но не занимающиеся с.-х. трудом. Наиболее высок процент жителей Д. в странах Азии и Африки: в Индии, например, около 80%, в Китае — свыше 80%, в Уганде, Руанде и Бурунди — около 95%. В России, по переписи 1897, доля сельского населения составляла (в современных границах СССР) 85%, в СССР на 1939—68%, на 1970—44% (с колебаниями от 35% в Эстонии до 68% в Молдавии). Во многих развивающихся странах Азии, Африки и Латинской Америки, несмотря на сокращение доли жителей Д., их абсолютная численность продолжает возрастать; однако в ближайшие десятилетия эта картина, по-видимому, изменится. По прогнозам демографов ООН, к 2000 г. в Д. останется менее трети всего населения земного шара.

В экономически развитых капиталистических странах в Д. отмечен повышенный процент мужчин, поскольку они выполняют основные с.-х. работы. В этих странах процент женщин, уезжающих на работу в города, относительно более высокий, чем процент мужчин. В большинстве др. стран мира наблюдается миграция части мужчин из Д. в город. По переписи 1970, среди сельского населения СССР мужчины составляли 45,7%, среди городского — 46,3%. Т. к. в числе мигрантов преобладают, как правило, люди молодого и среднего возраста, то в Д. обычно имеется дефицит именно этих возрастных групп. Почти во всех странах уровень рождаемости в Д. выше, чем в городе. Семьи в Д. обычно значительно крупнее городских, во многих развивающихся странах в Д. продолжают бытовать большие неразделённые семьи. В Д., особенно экономически слаборазвитых стран, более высок, чем в городах, уровень смертности главным образом из-за менее налаженной там медицинской службы и худших санитарных условий. Браки в Д. обычно заключаются раньше, чем в городе. Однако во многих экономически развитых странах, в том числе в СССР, эти различия в естественном движении населения Д. и города невелики или имеют тенденцию к сглаживанию. Существенной особенностью Д. сравнительно с городами является и более однородный национальный (а также религиозный, расовый и прочий) состав их жителей.

Исторический очерк. О Д. в доклассовом обществе можно говорить лишь как о территориальном объединении постоянных жилищ, исторически первом типе совместного поселения людей, возникшем с переходом от охоты-собирательства к началам земледелия и животноводства, от бродячей жизни к оседлости. После выделения кочевого скотоводства в качестве самостоятельного занятия Д. связывается преимущественно с земледелием, дополняемым животноводством, птицеводством, рыболовством, охотой и т.п. как подсобными отраслями.

Господствовавшая в первобытном обществе родоплеменная организация отражалась и в территориальном размещении людей. Д. чаще всего представляла собой родовую общину, управляемую родовыми старейшинами. Земля являлась собственностью всех членов рода или племени, производство и потребление были коллективными. С укрупнением селений родовые группы занимали обычно отдельные части Д. Разложение родовой общины на большие и малые семьи, переход к индивидуальному хозяйству ослабляли прежний коллективизм. Однако родственные связи по-прежнему имели большое значение в жизни Д., поддерживая обычаи взаимопомощи и коллективного труда, особенно на трудоёмких работах (расчистка полей, рытьё оросительных каналов, строительство жилищ и т.д.).

Этнографические и археологические материалы свидетельствуют о том, что на ранних стадиях развития общества Д. чаще всего представляла собой группу жилищ, расположенных вблизи водного источника. Планировка Д. была обусловлена главным образом потребностями самообороны или охраны домашних животных. Размеры Д. широко варьировали в зависимости от природных условий и характера хозяйства; в лесных зонах из-за трудности расчистки крупных площадей от леса размеры Д. были, как правило, небольшими, в степных — более значительными, чему способствовала и относительная бедность степных районов водными источниками. Для поселений древних германцев и значительной части древних славян было характерно «кучевое», бессистемное расположение домов и переулков; у галлов, живших на открытой местности, дома в больших Д. обычно вытягивались рядами вдоль рек (так называемая «рядовая» планировка). Этнографические данные свидетельствуют, что чаще всего жилища располагались по кругу (например, у народов фульбе, масаи и банту в Африке, ирокезов в Северной Америке и др.) или четырёхугольнику (крики в Северной Америке и др.) и замыкались высокими изгородями между крайними строениями или внешней оградой, например высоким частоколом. Внутренняя часть такой Д. служила загоном для скота, использовалась под огороды или для общественных надобностей; распространённые у многих народов так называемые общественные дома (для собраний соплеменников, мужских союзов (См. Мужские союзы) и т.п.) обычно располагались именно в центре таких Д. Своеобразны свайные Д. Юго-Восточной Азии, Д. индейцев Ю.-З. США — так называемые Пуэбло; у индейцев Южной Америки встречались дома-Д. (Малока). У минангкабау (остров Суматра) Д. окружались рвом или небольшим валом.

Увеличение населения, особенно в районах интенсивного сельского хозяйства (орошаемого земледелия), приводило к укрупнению Д., число жителей которых могло измеряться уже тысячами человек. Однако такая Д., даже окружённая стенами, ещё не была городом. Города возникли лишь в ходе развития ремесла и торговли и отделения их от земледелия. Распространение частной собственности, рост имущественного неравенства привели к разложению первобытного общества и возникновению государства. Господствующие слои отделялись от непосредственных тружеников-земледельцев, поселяясь в городах. Существование городов было возможно только за счёт интенсивного труда эксплуатируемой Д. Эксплуатация Д. основывалась на внеэкономическом принуждении (См. Внеэкономическое принуждение). Именно на этой основе возникает противоположность между городом и Д. «Противоположность между городом и деревней начинается с переходом от варварства к цивилизации, от племенного строя к государству, от местной ограниченности к нации и проходит через всю историю цивилизации вплоть до нашего времени...» (Маркс К., см. Маркс К. и Энгельс Ф., Соч., 2 изд., т. 3, с. 49—50).

В раннеклассовых формациях жители Д. составляли подавляющее большинство населения, поэтому основные социально-экономические и культурные особенности общества во многом определялись жизнью Д. Разложение родоплеменного строя, смешение в поселениях инородных групп, распространение частной собственности приводили к замене родовой общины сельской или соседской общиной (см. Община). Во главе таких общин стояли уже не родовые старейшины, а выборные сельские старосты; особо важные вопросы решались сходом всех взрослых членов общины. В рамках такой общины могли существовать мелкие семейные общины типа сохранившейся до 19 в. южнославянской задруги (См. Задруга). В некоторых странах (например, в Ирландии) переход на оседлость происходил в условиях уже возникшей частной собственности. Это привело к появлению малодворных Д., заселённых небольшими семейными группами.

Господствующие классы стремились захватить общинные земли, закабалить тружеников Д. Довольно быстро этот процесс шёл в центральных областях древнеримского государства. В первые вв. н. э. основной формой с.-х. поселения здесь стало поместье, состоявшее из хозяйства самого землевладельца, которое велось трудом рабов или полусвободных арендаторов (колонов), и из «личного» хозяйства последних. Вместе с тем сохранялись свободные Д., где продолжал господствовать общинный уклад. Перестройка хозяйственного быта после вторжения сюда германцев (4—5 вв. н. э.) привела к упадку городов и временному усилению социально-экономической роли Д., а также к тому, что в Д. усиливаются некоторые формы общины (марки (См. Марка)), которые продолжали существовать и после того, как в Д. установилась феодальная система хозяйства. Очень стойко сохранялась община в некоторых странах Западной Европы (Англии, Норвегии) и в Восточной Европе, в том числе в России, где в раннефеодальную эпоху значительные группы крестьян не были закрепощены; то же было характерно и для многих стран Азии (Индии, Китая и др.) и Африки.

Существенные изменения в раннеклассовых формациях претерпевает и внешний вид Д. В Д. рабовладельческой эпохи исчезли частоколы, рвы и др. оборонительные сооружения, т.к. охрана Д. от внешнего врага возлагалась на армию. Характерными чертами сельских поселений Римской империи были загородный дом рабовладельца и казармы для рабов. Для феодальной эпохи в Западной Европе типичны феодальные замки, за крепостными стенами которых в случае внешней опасности нередко укрывались и жители соседних Д. В странах Восточной Европы, где политическая система была более централизована, господские усадьбы с комплексом дворовых построек располагались чаще всего рядом с Д. Укрупнение Д., развитие хозяйства и транспорта приводили к изменению застройки Д.; всё больше распространялась рядовая или уличная планировка, широко бытовали и Д. с радиальным типом планировки, в центре которых обычно находилась площадь с храмом.

Крестьянское хозяйство, особенно в раннем средневековье, имело натуральный характер, производство удовлетворяло потребности самого производителя и его семьи, а в случае феодальной зависимости крестьянина и потребности феодала как в пище, так и в одежде и др. предметах и орудиях личного пользования. Это способствовало развитию в Д. домашних ремёсел и различных промыслов; с распространением товарно-денежных отношений и связанного с ними Оброка часть ремесленных изделий шла на продажу. Местами рыночной торговли обычно становились пространства возле феодальных замков или площади в крупных Д. Некоторые Д. с крупными рынками привлекали ремесленников на постоянное поселение и являлись зародышем новых городов.

Возникновение Д. на Руси связано с развитием земледелия, с переходом от подсечного земледелия к двух- и трёхпольной системе. Первые Д., обычно в 2—3 двора, складывались как постоянные поселения в лесной и лесостепной полосе, с преимущественным распространением паровой системы земледелия. Процесс территориального распространения Д., особенно на Ю.-В., был приостановлен в 13 в. в результате монголо-татарского нашествия. Однако это же нашествие привело к тому, что в Северной и Северо-Западной Руси — там, где монголо-татары не сумели установить свою власть, возникло много новых Д., основанных беженцами из центральных районов. Дальнейшее развитие Д. связано с восстановлением хозяйства в северо-русских княжествах во 2-й половине 13 — начале 14 вв. В 70—80-х гг. 14 в. Д. уже фигурирует в источниках как основная форма поселения Северо-Восточной Руси. Одни Д. возникали на местах уничтоженных поселений (пустошах); другие, устояв в период нашествия, росли благодаря притоку населения, увеличению числа дворов, расширению и усложнению хозяйственных комплексов; третьи — ставились «внове» в осваиваемых районах. В 13—15 вв. этот процесс осуществлялся в основном русскими крестьянами-общинниками, независимыми от феодальных собственников. В дальнейшем, по мере вовлечения значительных масс общинного крестьянства в сферу феодальной зависимости, сами феодалы помогали развитию Д.: предоставляли крестьянам долгосрочные льготы, ссуды, «подмоги». Особенно активно насаждали новые и расширяли старые Д. монастыри, а также крупное боярство. Позднее, вплоть до 17—18 вв., Д. возникали главным образом как поселения, где крестьяне находились в оброчных отношениях либо с феодальным государством, либо с феодальными собственниками.

Если в 14—16 вв. при преобладании натурального хозяйства и слабых рыночных связях Д. состояли по большей части из нескольких дворов, то с 16 в. усиливается тенденция к укрупнению русской Д. Это было связано с процессом вовлечения русских Д. в сферу товарно-денежных отношений, приближением Д. к рынку, стремлением феодалов лучше организовать и интенсифицировать своё хозяйство. Именно с 16 в. доходят сведения о появлении Д. в 10—15 дворов. В 17 в. процесс укрупнения Д. продолжается, особенно в районах, примыкавших к крупным русским городам. Вокруг Москвы, Нижнего Новгорода, Владимира, Мурома и др. городов появляются Д., насчитывающие несколько десятков дворов. Почти все они «сидят» на денежном оброке. Одновременно продолжается и процесс возникновения новых Д. Они сразу «ставились» в 5—7 дворов и в дальнейшем расширялись благодаря притоку населения извне и дроблению семей.

Для крупных Д. 17 в. примечательно усложнение хозяйства, расширение в них наряду с земледелием ремесленного производства. Крестьяне многих оброчных деревень занимались отхожими промыслами, вели предпринимательскую деятельность, осуществляли арендные операции. Постепенно, начиная с 17 в., исчезали различия между крупными Д. и сёлами. Некоторые крупные Д., находившиеся в выгодных хозяйственных условиях, обгоняли в своём развитии старые сёла. В 18—19 вв. русская Д. всё более испытывает на себе перемены, присущие периоду разложения феодально-крепостного строя и складывания капиталистических отношений.

Древнейшим типом пространственной организации русской Д. является «кучевой» («гнездовой») план, при котором строения расположены беспорядочно, отдельными группами, нередко на значительном расстоянии друг от друга. Эти группы образовывались главным образом в результате разрастания большесемейной «однодворной деревни» (крестьянская усадьба с избой и хозяйственными постройками, обнесённая изгородью). В лесной зоне складывались также Д. с «рядовым» («линейным») планом, при котором сплошная застройка «двор ко двору» вытянута в одну линию (в старых «линейных» Д. встречается несколько рядов — так называемых порядков); лицевые стороны всех домов были обращены на «красную сторону», т. е. к солнцу, или ориентированы к реке, озеру, оврагу. В северных Д., расположенных на берегах рек, избы лицевой стороной были обращены в сторону, противоположную реке, а за избами на отлогом берегу размещались огороды. С развитием торговли крестьянские дворы выстраивались вдоль проезжих дорог, лицом к ним, иногда двумя-тремя параллельными рядами-порядками. Реже встречались Д. так называемого «кругового» плана, при котором постройки располагались вокруг какого-либо центра: выгона, озера, церкви, базарной площади. «Радиальные» («лучевые») планы (несколько улиц, расходящихся от общего центра — базарной площади, церкви) образовывались на основе «круговых» (а возможно, и «кучевых»). Они были характерны для крупных селений лесной и лесостепной зоны, возникавших в 15—17 вв. на южной окраине Московского государства вокруг укреплённых пунктов. В 18—19 вв. радиальные планы возникают у торговых сёл средней полосы. С 18 в. планировку Д. начинают регламентировать власти. Однако практическое осуществление правительственных мер в этой области начинается главным образом лишь с 19 в., когда предписывалась застройка улицами (закон 1817 предписывал также выделение мест для площади с церковью и общественными зданиями). Постепенно Д., развивавшиеся, как правило, вдоль реки или дороги, получали «уличную» планировку (в основном к середине 19 в.), с расположением домов по одну сторону улицы (Д.-«односторонка»; на противоположной стороне в таких Д. нередко располагались некоторые хозяйственные постройки) или по обе стороны (Д.-«двухсторонка»). Наряду с Д., перестроенными по планам, вплоть до 20 в. сохраняются Д. традиционного типа («кучевые», «линейные» и др.), а также большие селения, в которых сочетаются различные виды плана. Прежнее единообразие типов жилых и хозяйственных построек начало исчезать к этому времени по мере классового расслоения Д.

В странах Западной Европы, где система крепостного права (См. Крепостное право) не получила широкого развития, освобождение крестьян от некоторых форм феодальной зависимости началось уже в 12—13 вв. В отличие от этого, в странах Европы, к В. от Эльбы, развитие товарно-денежных отношений сопровождалось в 16—17 вв. прикреплением крестьян к земле и усилением их эксплуатации со стороны помещиков, втягивавшихся в торговлю с.-х. продуктами. Уничтожение феодальной зависимости крестьянства, являвшееся результатом развития капиталистических отношений, а также непрекращающейся классовой борьбы, сопровождалось в некоторых странах обезземеливанием крестьян. Интенсивно этот процесс шёл в 17 в. в Англии, где он проявился в форме так называемого огораживания общинных земель, превращения крестьянских пашен в пастбища для овец. Напротив, в тех странах Европы, где феодально-зависимые крестьяне уже сравнительно давно были переведены на денежный оброк и создали личное хозяйство, в Д. стало преобладать мелкое землевладение, часто (например, в странах Северной Европы — Дании и др.) — хуторского типа. Развитие капитализма в сельском хозяйстве шло особенно быстро в США, где феодально зависимой Д. не было вообще и где заселение и освоение земель европейскими колонистами шло сразу же путём возникновения мелких сельских поселений, а часто и отдельных ферм (см. Фермерское хозяйство).

В восточной части Германии (Пруссии) и большинстве стран Восточной Европы преобладал так называемый прусский путь эволюции Д., характеризующийся перерастанием феодально-помещичьего хозяйства в крупное юнкерское капиталистическое хозяйство, в котором использовался труд обезземеленных, разорившихся крестьян. Д. имели здесь, как правило, более крупные размеры, чем в странах Западной Европы.

Развитие капитализма в Д. характеризуется тем, что натуральное хозяйство уступало место товарно-денежному хозяйству, направленному на торговлю с растущим городом. Интенсификация этого хозяйства шла путём его укрупнения, перехода к специализации, к монокультурам, в том числе к техническим культурам, обеспечивавшим сырьём городскую промышленность за счёт улучшения полеводства и животноводства и постепенной механизации труда. Начавшие развиваться ещё в феодальную эпоху домашние промыслы теперь также ориентировались на рынок и уступали место деревенской мануфактуре.

Усиливалось классовое расслоение Д., в ней выделялась прослойка зажиточных крестьян, ведших на скупленной или арендуемой земле крупное хозяйство с применением наёмного труда; выделялись и группы деревенских купцов и предпринимателей, специализировавшихся на организации деревенской мануфактуры, на посреднических операциях между Д. и городом. Мелкие землевладельцы не выдерживали конкуренции с крупными, деревенские ремесленники — с городской промышленностью. В связи с этим в Д. увеличивалось число разорившихся крестьян — сельских пролетариев, обострялись явления так называемого относительного аграрного перенаселения, лишь отчасти смягчавшиеся развитием сезонного отходничества (См. Отходничество). В большинстве капиталистических стран Европы это относительное перенаселение Д. обусловливало массовую миграцию крестьян в города, что приводило к сокращению числа жителей Д. Особые связи возникали между Д. и городами в случае их территориальной близости; многие жители таких Д. полностью или частично порывали с сельским хозяйством, оставаясь жить в Д. Такие Д., характерные для ряда промышленных районов России и Украины (Донбасса и др.), постепенно изменяли и свой внешний вид, превращаясь в рабочие посёлки с домами и улицами полугородского типа.

С развитием капитализма города закрепляли и усиливали своё политическое и экономическое господство над Д., эксплуатируя её путём ростовщических кредитов, установления повышенных монопольных цен на промышленные товары и пониженных цен на с.-х. продукты и сырьё. Д. всё более отставала от города по уровню развития материально-технической базы производства; значительное отставание было и по уровню культурного развития (в частности — образования) и бытовым условиям жизни населения Д. Всё это способствовало сохранению там сильного влияния церкви, стойкости патриархальных традиций, живучести различных суеверий и предрассудков. «... Преобладание города над деревней (и в экономическом, и в политическом, и в интеллектуальном, и во всех других отношениях) составляет общее и неизбежное явление всех стран с товарным производством и капитализмом...» (Ленин В. И., Полное собрание соч., 5 изд., т. 2, с. 223—24).

В русской Д. развитие капитализма шло в основном по так называемому прусскому пути. Крестьянская реформа 1861 привела к тому, что у крестьян была отрезана значительная часть их земель в пользу помещиков, введены тяжёлые выкупные платежи (см. Выкупная операция) за оставшуюся у них землю, сохранены некоторые полукрепостные повинности. Хозяйство пореформенной русской Д. отличалось примитивной техникой, низкой урожайностью зерновых культур, малой продуктивностью животноводства. В конце 19 в. свыше 10 млн. крестьянских хозяйств имели примерно столько же земли, сколько 30 тыс. помещичьих хозяйств. Голод и нищета были уделом значительной части населения дореволюционной Д. в России. Почти поголовная неграмотность, неблагоустроенность жилищ, антисанитарные условия жизни приводили к частым вспышкам эпидемий и высокой детской смертности. «Крестьянин, — писал В. И. Ленин в 1901, — был доведен до нищенского уровня жизни: он помещался вместе со скотиной, одевался в рубище, кормился лебедой... Крестьяне голодали хронически и десятками тысяч умирали от голода и эпидемий во время неурожаев, которые возвращались все чаще и чаще» (там же, т. 4, с. 431).

Сохранение общинной формы землевладения, круговая порука по платежам и т.п. тормозили развитие капиталистических отношений в Д., но не могли его остановить. События первой русской Революции 1905—07 и Столыпинская аграрная реформа 1906, главная цель которой сводилась к ломке общинного землепользования в интересах зажиточного меньшинства Д. — кулачества, к насаждению хуторов и отрубов, ускорили развитие капитализма в Д. С 1906 по 1915 из общин выделилось свыше 2 млн. крестьянских хозяйств. Развитие капитализма в русской Д. шло не только «вглубь», но и «вширь», что проявлялось в росте переселенчества (См. Переселенчество). Оно, в свою очередь, сопровождалось так называемым обратничеством, т. е. возвращением на старые места жительства окончательно разорившихся крестьян, и не могло разрешить кризиса в русской Д. Первая мировая война 1914—18 принесла новые огромные лишения Д., обогатив в то же время кулаков. В Д. шёл быстрый процесс классового расслоения крестьянства. К 1917 в ней насчитывалось 65% бедняцких хозяйств, 20% середняцких и 15% кулацких; свыше трети всех хозяйств были безлошадными, 15% не имели своих посевов. Поэтому трудовое крестьянство в силу своего экономического положения стало активным союзником рабочего класса в его борьбе за свержение царизма, власти помещиков и капиталистов, за социализм.

Господство города над Д. особенно возросло в эпоху империализма, когда финансовый капитал через банковские ссуды распространяет свою власть над Д., контролируя значительную часть земельной собственности и торгового оборота и обирая Д. путём высоких долговых процентов. Вместе с тем капиталистический город заинтересован в Д. как источнике пищевых продуктов и сырья, а также резерве рабочей силы для растущей индустрии, поэтому он оказывает влияние на её развитие, поддерживая, например, земельные реформы, способствующие дальнейшему росту капитализма в Д. «Город, — писал В. И. Ленин, — неизбежно ведет за собой деревню. Деревня неизбежно идет за городом. Вопрос только в том, какой класс, из “городских” классов, сумеет вести за собой деревню, осилит эту задачу и какие формы это руководство города примет» (там же, т. 40, с. 5).

В сельском хозяйстве современных капиталистических стран идёт процесс концентрации земель и капитала. Крупные монополии захватывают господствующие позиции в с.-х. производстве. Мелкие и средние крестьяне и фермеры, не выдерживая конкуренции с крупными с.-х. монополиями, разоряются. В США за время с 1950 по 1967 разорилось и лишилось земли 2,24 млн. мелких и средних фермеров (т. е. свыше 41% от общего числа фермерских хозяйств), в то же время процент крупных капиталистических ферм (со стоимостью реализованной продукции в 10 и более тыс. долларов) соответственно увеличился с 9% до 32%. В документе «Задачи борьбы против империализма на современном этапе и единство действий коммунистических и рабочих партий, всех антиимпериалистических сил», принятом на международном Совещании коммунистических и рабочих партий в Москве 17 июня 1969, указывается, что: «Господство финансового капитала, осуществление монополистическим государством “сельскохозяйственных программ” ведет к разорению все большей части мелкого и среднего крестьянства. В последнее время оно оказывает растущее сопротивление этим мероприятиям, поднимается на массовые выступления, пользующиеся поддержкой городских трудящихся. Укрепление союза рабочих и крестьян — одно из основных условий успеха борьбы против монополий и их власти» (Международное Совещание коммунистических и рабочих партий. Документы и материалы, М., 1969, с. 307).

В развитых капиталистических странах научно-техническая революция 20 в. привела к быстрому росту производительности труда в сельском хозяйстве, к установлению более гибких и разнообразных форм связей между Д. и городом, между с.-х. производителями и торгово-промышленными предприятиями. В социальной структуре Д. таких стран, помимо населения, занятого в с.-х. производстве, всё более значительное место занимают рабочие и служащие, работающие не непосредственно в сельском хозяйстве, а на предприятиях, входящих в аграрно-промышленный комплекс. Несмотря на некоторое сближение уровня жизни города и Д. в развитых капиталистических странах по заработной плате, культурному обслуживанию и др. показателям, Д. ещё значительно отстаёт от города.

Своеобразным путём шла эволюция Д. в колониальных и зависимых странах Азии, Латинской Америки и особенно Африки, значительная часть народов которых до проникновения туда европейских колонизаторов находилась лишь на начальной стадии становления классового общества. Различные иностранные торговые компании эксплуатировали Д. в этих странах, способствовали развитию в ней товарно-денежных отношений; колониальные власти узаконивали частную собственность на землю и отходничество, ускоряя тем самым разложение сельской общины и развитие капитализма. В ряде таких стран значительная часть земли оказалась в руках колонизаторов или иностранных предпринимателей, которые развивали крупное плантационное хозяйство, используя наёмный, а нередко и полупринудительный труд местного населения (английские плантации в странах Африки, американские фруктовые компании в Латинской Америке и т.п.). В таких странах борьба крестьян за землю непосредственно сливалась с борьбой против империализма и колониализма, за национальную независимость.

После 2-й мировой войны 1939—45 в странах, где к власти пришли прогрессивные круги национальной буржуазии, под давлением народных масс проведены некоторые аграрные реформы, несколько улучшившие положение безземельных и малоземельных крестьян; в то же время в ряде случаев они ускорили процесс развития капитализма и социальное расслоение Д. Трудности социально-экономического развития этих стран связаны, в частности, и с резко ускорившимся в последние два десятилетия ростом численности их населения, что проявляется в усилении явлений относительного аграрного перенаселения, в «выталкивании» крестьян из Д. в город.

Внешний вид Д. во многих глубинных районах развивающихся стран за несколько столетий мало изменился; в Д. по-прежнему царит нищета, почти нет школ и больниц, люди ютятся в убогих примитивных хижинах. Значительную роль в некоторых районах продолжает играть охота и собирательство, а также др. малопродуктивные формы хозяйства. Советский Союз, как и другие страны социалистического содружества, расширяют дружественные связи с развивающимися странами, оказывая им всемерную и бескорыстную помощь в их борьбе за национальную независимость, развитие экономики и культуры.

Д. в СССР и др. социалистических странах. Великая Октябрьская социалистическая революция в России уничтожила власть помещиков и капиталистов, заложила основы для развития Д. по новому, социалистическому пути и устранения противоположности между городом и Д. Первым важным шагом в этом направлении явилась национализация земли (Декрет о земле, ноябрь 1917) и ликвидация класса помещиков-землевладельцев. Крестьяне получили безвозмездно свыше 150 млн. га бывших помещичьих и удельных земель, которые распределялись главным образом между малоземельными и безземельными крестьянами. При конфискации и распределении помещичьих земель обострилась классовая борьба между беднотой и кулачеством. Рабочий класс направил в Д. своих представителей для реализации аграрной программы, организации деревенской бедноты на борьбу с кулачеством, для налаживания в Д. новой жизни. У кулаков было изъято и распределено между беднотой и середняками 50 млн. га земли. Д. становилась всё более «середняцкой». К 1928—29 в Д. около 60% всех крестьянских хозяйств составляли середняки, 35% — бедняки и лишь около 5% — кулаки. В Д. развернулась борьба за ликвидацию неграмотности, бескультурья. С первых лет Советской власти начали возникать различные виды сельской кооперации — объединения в области сбыта, снабжения и кредита, товарищества по совместной обработке земли, первые коллективные хозяйства — коммуны. Введение в 1921 новой экономической политики (См. Новая экономическая политика), замена продразвёрстки продналогом создало новые стимулы для роста товарности сельского хозяйства. По-новому стали складываться и отношения между Д. и городом; они строились на основе роста экономических связей и усиления роли города в восстановлении и развитии сельского хозяйства. Массовое колхозное движение, начавшееся в 1929 (см. Коллективизация сельского хозяйства), и проводившаяся на его основе ликвидация кулачества как класса были органически связаны с социалистической индустриализацией страны. Огромную роль в становлении и укреплении колхозов сыграли передовые рабочие, опытные коммунисты, посланные партией в Д. (см. Двадцатипятитысячники). В 1928 было коллективизировано 1,7% всех крестьянских хозяйств, в 1931—52,7%, а уже в 1940—96,9%. Потребности колхозов в технике удовлетворялись главным образом путём организации в Д. машинно-тракторных станций (МТС). «Переход советской деревни к крупному социалистическому хозяйству означал великую революцию в экономических отношениях, во всем укладе жизни крестьянства. Коллективизация навсегда избавила деревню от кулацкой кабалы, от классового расслоения, от разорения и нищеты» (Программа КПСС, 1971, с. 14). Крестьянство стало классом социалистического общества. Дальнейший прогресс советской Д. неразрывно связан с развитием колхозов и совхозов, с крупными социально-экономическими и культурными преобразованиями во всей жизни СССР. Индустриализация страны позволила создать в Д. по существу новую материально-техническую базу, оснастить колхозы и совхозы современными машинами. С каждым годом в Д. стала возрастать численность механизаторских кадров, агрономов и др. специалистов с высшим и средним образованием, что привело к значительному изменению социального состава жителей Д. Механизация и электрификация сельского хозяйства, внедрение передовой агротехники и др. мероприятия привели к росту производительности труда, позволили высвободить часть населения Д. и направить её в быстро растущую промышленность. Происходил активный процесс преодоления существенных различий между городом и советской деревней.

Вопросы планировки, застройки и благоустройства советской Д. приобрели государственное значение (см. Планировка сельских населённых мест). Преобразование исторически сложившегося облика Д. началось со строительства посёлков совхозов и МТС, которые с конца 1920-х гг. нередко застраивались по специально разработанным генеральным планам. Они обычно предусматривали деление Д. по функциональному признаку на три самостоятельные зоны: производственную, жилую и социально-бытовую (административные и культурно-бытовые здания), — озеленение и благоустройство территории, а иногда и строительство жилищ городского типа. Коллективизация сельского хозяйства и индустриализация страны создали предпосылки для распространения этих принципов планировки и застройки на все сельские населённые пункты. В республиках Средней Азии при строительстве новых селений и перестройке кишлаков вместо кривых узких улочек, стиснутых высокими глиняными оградами, создавались благоустроенные улицы.

Советская Д., колхозный строй выдержали тяжёлые испытания Великой Отечественной войны 1941—45. На территории, подвергшейся фашистской оккупации, враг сжёг и разрушил около 70 тыс. сельских населённых пунктов, уничтожил около 100 тыс. колхозов, совхозов и МТС. Миллионы советских людей погибли в результате военных действий и проводившихся гитлеровцами массовых репрессий; особенно велики были потери среди мужского населения. Всё это, а также переход части сельского населения на работу в промышленность, привели к сокращению населения советской Д.; число трудоспособных мужчин в колхозах было в 1945 на 60% ниже довоенного. В республиках Европейской части СССР численность сельского населения продолжала сокращаться и в послевоенные годы за счёт отлива его из Д. в города и промышленные районы. Уменьшились размеры колхозных семей; к началу 50-х гг. половина дворов не имела трудоспособных мужчин. Полное восстановление и дальнейшее развитие Д. в этих районах потребовало громадных усилий всей страны, больших капиталовложений советского государства.

Развитие советской Д. в послевоенный период шло по пути дальнейшего всестороннего совершенствования колхозного строя, улучшения его технической базы. Кадры механизаторов выросли с 1,4 млн. чел. в 1940 до 3,5 млн. чел. на 1 апреля 1971; число технических специалистов с высшим и средним специальным образованием — с 50 тыс. в 1940 до 821 тыс. в 1970. В 1970 пользовалось электроэнергией 99,8% всех колхозов и совхозов страны. Большой размах получили работы по ирригации и мелиорации с.-х. земель, созданию лесозащитных полос в степных районах, применению минеральных удобрений и т.д.

С середины 1950-х гг. особый размах получило строительство в Д. производственных, общественных зданий и жилья. Застройка многих сельских посёлков ведётся по типовым или специально разработанным генеральным планам (посёлки — Вертелишки в БССР, архитекторы В. Н. Емельянов, Г. В. Заборский и др.; Дайнава в Литовской ССР, архитекторы Р. А. Камайтис, В.-К. И. Шимкус и др.; Саку, Куртна, Винни в Эстонской ССР, архитекторы Б. Б. Миров, В. А. Пормейстер, В. А. Херкель и др.). Формируются общественные центры с административными зданиями, библиотеками, клубами, школами, спортивными сооружениями, магазинами, предприятиями бытового обслуживания, почтой, телеграфом, телефоном. Развернулось большое жилищное строительство. Только в 1966—69 были построены новые дома общей полезной площадью 148,3 млн. м² (всего за 1946—69—551,7 млн. м²). Сокращается доля деревянных и саманных домов, увеличивается число кирпичных и каменных, а также домов из современных строительных материалов (железобетона и др.). По уровню комфорта многие новые дома приближаются к городским. Благоустройству Д. и улучшению быта её жителей способствовало укрупнение колхозов, слияние малых населённых пунктов, в первую очередь — хуторов. Реконструкция существующих селений позволит постепенно преобразовать их в посёлки городского типа.

Коренные изменения произошли в культуре советской Д. Ликвидирована неграмотность; непрерывно растёт сеть школ; ушло в прошлое былое бескультурье Д.; за время 1946—70 в сельских местностях построено и введено в строй свыше 90 тыс. начальных, неполных средних и средних школ на 15,75 млн. мест. Если к 1941 среднее и высшее образование имели лишь 6% трудящихся Д., то к концу 1970 это число превысило 50%. В 1970 в Д. имелось свыше 100 тыс. различных клубных учреждений, 90,7 тыс. библиотек с фондом 588,1 млн. экземпляров книг и журналов (в 1913 соответственно было 11,3 тыс. библиотек с фондом 4,4 млн. экземпляров), действовало 133,2 тыс. киноустановок (среднее число посещений киносеансов на одного сельского жителя близко к городскому). Непрерывное улучшение материальных условий жизни в Д., рост культуры, научно-атеистическая пропаганда обусловили отход сельского населения от религии, сокращение числа верующих. Растёт покупательная способность жителей Д., в их быт прочно вошли современная мебель и одежда, велосипеды и мотоциклы, автомобили, радиоприёмники и телевизоры.

Между социалистической Д. и социалистическим городом расширяются экономические и культурные связи. Город снабжает Д. техникой, подготавливает для неё кадры специалистов: агрономов, врачей, учителей, инженеров и техников, которые способствуют подъёму с.-х. производства, благоустройству Д., росту культуры её населения.

Одержали победу социалистические производственные отношения и в Д. других социалистических стран. Опираясь на опыт СССР и учитывая специфику развития своих стран, они пошли по пути преобразования мелких, раздробленных крестьянских хозяйств в крупные кооперативные социалистические хозяйства, а также создания крупных госхозов. В Болгарии, Чехословакии, ГДР, Венгрии, Румынии, МНР, КНДР, КНР, Албании этот процесс в основном завершён; достигнуты определённые успехи и в кооперировании сельского хозяйства Польши, Югославии, Кубы. Изменяется и внешний облик Д. в этих странах, они благоустраиваются, строятся новые, современные жилища, здания производственного общественного и культурного назначения. Непрерывно повышается уровень жизни и культура сельского населения.

В СССР и др. социалистических странах развитие Д. идёт по пути дальнейшего сближения её с городом. Преодоление исторически возникших различий между городом и Д. происходит на основе планомерной организации высокомеханизированного социалистического производства в сельском хозяйстве, создания аграрно-промышленных комплексов и дальнейшего сближения уровня с.-х. производства с промышленным в ходе построения материально-технической базы социализма и коммунизма. Ликвидация существенных различий между городом и Д., осуществляемая Советским государством, определила и более быстрый рост доходов сельского населения. Так, к 1970 реальные доходы крестьян (в среднем на одного работающего) по сравнению с 1913 увеличились в 12 раз (рабочих и служащих в 8 раз). Особенно ускорился рост денежных доходов крестьянства в годы 8-й пятилетки. При росте заработной платы рабочих и служащих на 26% денежные доходы колхозников от общественного хозяйства выросли на 42%. Большое значение в этом процессе имеет также электрификация Д., преобразование сельских населённых пунктов в укрупнённые посёлки городского типа с благоустроенными домами, коммунальным обслуживанием, бытовыми предприятиями, культурными и медицинскими учреждениями. Сближение уровней жизни сельского и городского населения — один из главных путей дальнейшего стирания различий между городом и Д.

«Ликвидация социально-экономических и культурно-бытовых различий между городом и деревней явится, — как говорится в Программе КПСС, — одним из величайших результатов строительства коммунизма» (1971, с. 85).

Лит.: Маркс К., Капитал, К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., 2 изд., т. 23—25; Энгельс Ф., Крестьянский вопрос во Франции и в Германии, там же, т. 22; Ленин В. И., Развитие капитализма в России, Полн. собр. соч., 5 изд., т. 3; его же, Аграрный вопрос и «критики Маркса», там же, т. 5; его же, Аграрная программа социал-демократии в первой русской революции 1905—1907 гг., там же, т. 16; его же, Новые данные о законах развития капитализма в земледелии, там же, т. 27; его же, О кооперации, там же, т. 45; Ковалев С. А., Сельское расселение (географическое исследование), [М.], 1963; Вебер М., Аграрная история древнего мира, пер. с нем., М., 1925; Бессмертный Ю. Л., Феодальная деревня и рынок в Западной Европе, XII—XIII вв., М., 1969; Шпилев С. Н., Возникновение и развитие противоположности между городом и деревней в докапиталистическую эпоху, [М., 1933]; Надель С. Н., Социальная структура современной капиталистической деревни, М., 1970; Сероштан Н. А., Город и деревня при капитализме, Харьков, 1970; Аграрные реформы в развивающихся странах и странах высокоразвитого капитализма, М., 1965; Аграрный вопрос и крестьянство в тропической Африке, М., 1964; Трапезников С. П., Ленинизм и аграрно-крестьянский вопрос, т. 1 — 2, М., 1967; Семенов-Тяньшанский В. П., Город и деревня в Европейской России, СПБ, 1910; Очерки по истории русской деревни X—XIII вв., [т. 1—3], М., 1956—67; Веселовский С. Б., Село и деревня в Северо-Восточной Руси в XIV—XVI вв., М. — Л., 1936; Сахаров А. Н., Русская деревня XVII в. По материалам патриаршего хозяйства, М., 1966: Шингарев А. И., Вымирающая деревня, М., 1907; Советское крестьянство. Краткий очерк истории (1917—1969), М., 1970; Игнатовский П. А., Социально-экономические изменения в советской деревне, М., 1966; Арутюнян Ю. В., Опыт социологического изучения села, М., 1968; его же, Советское крестьянство в годы Великой Отечественной войны, 2 изд., М., 1970; Соскин С. Н., О преодолении социально-экономических и культурно-бытовых различий между городом и деревней в период строительства коммунизма, А.-А., 1967; Синицын В. Г., О переустройстве быта деревни, М., 1966; The rural community. Ancient and modern, ed. by N. L. Sims, N. Y., 1920; Loomis C. P., Beegle J. A., Rural social systems. A textbook in rural sociology and anthropology, L., 1955; Monde rural en Afrique Noire, P., 1955; Chiva I., Rural communities, problems, methods and types of research, P., 1959; Anderson W. A., Bibliography of research in rural sociology, N. Y., 1957; Sociologie rurale, P., 1962.

В. И. Козлов, А. Н. Сахаров (рус. Д. до 1861), В. М. Петюшенко (планировка рус. и сов. Д.).